Истеричка. Соня Дивицкая

женских обещаний. Лиза выпрашивала свой жалкий часок, как наркоманка. Муж понимал: она готова обещать что угодно, лишь бы только получить свою последнюю дозу. Он не пустил ее к Синицкому, конечно. Не слушал, не смотрел на нее, молчал, давил на кнопки, картинки мельтешили у него перед глазами… Потом, когда он искал жену в морге, его спросили, во что она была одета. Он не смог вспомнить.

      Муж вышел из квартиры и еще точно не знал, куда пойдет. Сначала просто захотелось убежать, вырваться на воздух, но потом он действительно отправился к теще за сыном. А Лизу запер на два замка, на верхний сложный – длинным ребристым ключом, и на нижний, попроще, – маленьким плоским. Лиза стояла за дверью и слушала, как щелкнули заглушки, открылся лифт, кабина поехала вниз… Тогда она и выскочила на балкон.

      Это была ее главная ошибка. Да, всего лишь. Тот, кто выпил яд, чаще всего успевает вызвать скорую; тот, кто решил утопиться, начинает активно работать ластами; тот, кто порезал вены, успевает вылезти из ванны, а Лиза шагнула с пятого, у нее просто не осталось шансов взлететь на свой балкон обратно.

      Кто-то самый одаренный из нас написал, что она упала прямо под ноги мужу. Нет, это грубое вранье. Лиза прыгнула не сразу, сначала позвала… Она позвала мужа и попросила, чтобы он выпустил ее из квартиры. «Выпусти меня» – она русским языком это сказала. Муж не ответил, остановился, обернулся, но ответить не смог. Слишком сильно были натянуты нервы, молчать было трудно, но говорить было еще труднее.

      Эта тишина, эта вечная мужская тишина вывела Лизу из равновесия, она вскочила на стул и крикнула: «Я сейчас прыгну». Да, крикнула, но не прыгнула. Она стояла на стуле, держалась за раму двумя руками, и снизу в проеме окна был виден темный маленький силуэт.

      После этого муж закричал на нее то, что все свидетели услышали. «Истеричка! Истеричка! Истеричка!» – он со слезами, с кровью это выплюнул и сразу сел в такси, в первое, случайное из тех, что дежурили во дворе на парковке. Он уехал, а Лиза еще немного постояла.

      В сумерках вечером с высоты пятого этажа никто ее лица не видел, и даже те свидетели, кто слышал голос, не смогли сказать, как она выглядела. Были слезы, не были, покраснела она или побледнела, замерзла она на ветру или ее кинуло в жар… Никто не знает, что страшного могло произойти за две минуты в ее сознании. Все говорят только о том, что видели: когда такси отъехало, Лиза упала на асфальт.