Как только она села, полицейский сразу встал. Шелдрейк занял место с другого края, включил диктофон и положил на скамейку.
– Вы не против? – спросила Делаплейн, кивнув на диктофон.
Чернокожий мужчина покачал головой.
– Позвольте спросить, как вас зовут?
– Гилберт Джонсон.
– Спасибо, Гилберт.
Делаплейн постаралась придать голосу побольше доброжелательности. Она не раз слышала, что выглядит со стороны холодной и грозной.
– Расскажите мне с самого начала, что с вами случилось. Своими словами.
Джонсон кивнул.
– Я удобрял землю возле живой изгороди. – Он повел головой в ту сторону, где собрались криминалисты. – Там было много окурков, и я решил их собрать. А потом увидел палец. Я торопился и сначала подумал, что это тоже окурок, ведь он был совсем черный. Но потом по запаху сообразил, что это такое. И сразу выбросил его. А потом увидел волосы.
– Какие волосы?
Этого не было в коротком предварительном рапорте, который получила Делаплейн.
– Словно с кого-то сняли скальп. Длинный скрученный лоскут кожи с волосами. И на нем была кровь. – Он замолчал, тяжело вздохнул и добавил: – Много крови.
– Ничего, ничего, успокойтесь. – Она подождала, пока он возьмет себя в руки, и спросила: – И что же вы сделали дальше?
– Я задним ходом выбрался из кустов и позвонил в «девять-один-один».
Делаплейн посмотрела за оградительную ленту, туда, где криминалисты прочесывали кусты.
– А куда делись окурки?
– Я бросил их в мешок для мусора.
– Они были одной марки или разных?
– Не знаю, не заметил.
– А где этот мешок?
Он показал на бесформенный черный мешок, лежавший рядом с живой изгородью.
– Проследите, чтобы его приобщили к вещественным доказательствам, – сказала Делаплейн Шелдрейку.
Детектив кивнул в ответ.
– Еще что-нибудь помните?
– Дальше я просто сидел здесь.
– Спасибо, Гилберт.
Она встала и огляделась. Осмотр места преступления проходил по всем правилам. «Появится ли здесь ФБР?» – подумала она и снова почувствовала раздражение из-за того, что к делу привлекли федералов. Никаких оправданий этому не было. А этот старший агент – какой-то он странный. Сам похож на вампира, бледный, худой, весь в черном. Стоило услышать его голос с медовым нью-орлеанским акцентом представителя высших классов, как по спине мурашки начинали бегать. По опыту общения с людьми подобного типа она знала, что за южными аристократическими замашками часто скрывается закоренелый расизм. Может быть, даже рабовладельческое прошлое семьи.
Второй агент, Колдмун, был совсем другим. Он выглядел стопроцентным федералом: короткая военная стрижка, зеркальные солнечные очки, синий костюм, белая рубашка и до блеска начищенные ботинки. Но у него, во всяком случае, была приятная, мягкая манера говорить.
Лучше, однако,