– Мне еще распорядиться надо, – ответил он и отошел, твердо решив про себя, что во всю дорогу не притронется к ней.
Но у юношеских клятв свои законы, той же ночью он ночевал с княжной в одном из селищ в натопленной горнице и ругал себя за свою слабохарактерность: дал слово не касаться, а и касался, и обнимал, да еще с бóльшим пылом, чем раньше. Одно лишь утешало его: они все так же не баловали друг друга ласковыми словами и прозвищами, значит, их любовь по-прежнему неполная и холодная.
2
Исполнившееся предвидение Нежаны не слишком смутило князя. У него в детстве была своя шептуха, двоюродная тетка Верба. Когда он покидал Бежеть, она дала ему весьма неожиданный совет:
– Никогда не бойся дурных примет и предсказаний – только тот, кто верит в них, на того они и действуют.
Да и с матерью Маланкой они лет десять жили в землянке умершего колдуна Завея, к которой не решался приблизиться никто из их селища. Самого Дарника тоже не раз охватывали разнообразные верные предчувствия в походах и на поле боя. Однако даже это не могло заставить его поверить в какие-то невидимые силы, которые управляют его жизнью. А если они и существуют, ну что ж, он всегда готов им бросить вызов – просто потому, что ему нестерпимо думать, что он может чего-то на свете бояться. Конечно, Дарник, как и большинство окружающих словен, перед трапезой бросал в пламя очага щепотку своей пищи, но на этом все его верования и обряды сразу и заканчивались.
Другое, более важное, заботило теперь князя. Его первый учитель, старый ромей Тимолай, живший рядом с их Бежетью, любил повторять, что жизнь всякого человека делится на две половины: сначала он живет по чужой правде, потом ищет свою. Поездка на княжеский съезд показала, что он достиг вершины в чужой правде, дальше ему подниматься просто некуда. Значит, пора искать свою правду, ту самую совершенную жизнь, о которой он мечтал, сколько себя помнил. И сейчас ему надо определить свои первые шаги на этом новом поприще.
Достигнув Танаиса, их свадебный поезд вышел к городищу на правом берегу реки. Городище принадлежало Гребенскому княжеству, где уже знали о судебном поединке между Дарником и Таном и не хотели принимать убийцу именитого воеводы.
– Брат Тана Алёкма поклялся отомстить тебе, а нам велено не пропускать никакие торговые обозы из Липова, – объяснил староста городища, выехав навстречу Дарнику. – Я могу выслать трое саней с сеном и харчами к соседям, а вы их перехватите. Тогда и нам и вам будет спокойней.
– А еще лучше, если ты забудешь закрыть ворота городища и мои сорок гридей ворвутся туда сами. – Рыбья Кровь не посчитал нужным церемониться. – Со мной не торговый обоз, а свадебный. Как ты думаешь, могу я сказать моей молодой жене, что какое-то городище не пустило нас к себе на ночлег? В общем, поехали.
Их было четверо на