– Да уж какое тут добро, государь? – невесело сказал он. – Так это, дермо пустое… Да и войсковое оно, не мое…
– У тебя тож, Лунька, поди, добра немало? – насмешливо посмотрел на него царь. – Поди, на своем веку нажил знатно?
– Да нет, великий государь, – уклончиво ответил атаман, – где уж нам? Ныне турка да татарва захудалая пошла, не то, что в старину… Бедно стали жить… Нечем поживиться у них дюже…
И, желая поскорей переменить неприятный разговор, Лукьян налил вина в высокий золотой кубок на птичьей ножке, с поклоном подал царю.
– Прошу покорно, великий милостивец, отведай. Варварушка, – позвал он жену, – пусть ясырки обед подают…
Петр, подняв высоко кубок, весело взглянул на разрумянившуюся от хлопот красивую чернобровую атаманшу, нарядившуюся в лучшие, праздничные одежды.
– Выпьем за здоровье атаманши Варварушки! За ее щи и пироги!
Атаманша зарделась еще больше, польщенная вниманием царя.
– Кушай на здоровье, царь-батюшка, – поясно поклонилась она, – не гневись на нас, холопей твоих. Чем богаты, тем и рады угостить…
– На тебя, Варварушка, – засмеялся царь, – никак нельзя гневаться… Ишь ведь ты какая ласковая, приветливая…
Он опорожнил кубок и зачмокал губами.
– Винцо доброе… Свое, Лунька, ай нет?
– Привозное, великий государь, заморское, – проговорил доселе молчавший Илья Зерщиков. – Свое-то у нас, государь, больно кислое.
– Что же своего доброго вина не заводите?
– Винограды плохие.
– Плохие? – нахмурился Петр. – У вас самый раз бы добрые винограды разводить: земли знатные… Вот сходил я со струга в Цимлянском городке, ковырял палкой землю. Земля-то такая же, как и на Рейне либо в Бургундии. Добрая у вас земля под винограды… Вот ужо, Лунька, пришлю я тебе заморских черенков виноградных, повтыкайте в своих городках, как приеду в другой раз, чтоб угощали меня своими добрыми винами и виноградами…
– Ужо угостим милостивца, – льстиво сказал Зерщиков, плутовато забегав глазками, – доволен будешь своими холопами.
Петр, о чем-то вспомнив, озабоченно полез в карман.
– Зело богатый ваш край. Богатый, а вы о том и не ведаете… Вот, – извлек он из своего кармана несколько черных блестящих камней и разложил их на столе, – великое богатство наше… И все это на вашей, донской земле…
Лукьян Максимов и Зерщиков изумленно переглянулись и недоверчиво взглянули на царя – дескать, не шутит ли он. Но лицо царя было серьезно и задумчиво.
– Великий государь, – усмехнулся Лукьян, – такого дерма у нас, на Старом поле, великое множество. Хоть Дон пруди им… Только невдомек мне, великий государь, какое же это богатство? Ума не приложу, для чего эти камни. Правда, в студеную пору пастухи те камни в костры бросают, обогреваются, знатно горят они…
– Вот-вот! – оживился Петр. – В том-то и дело, что они зело знатно горят…
Глядя на черные камни, лежавшие перед ним, Петр глубоко задумался.
– Не ведаю, дойдут ли мои руки до этого