Но это – фактическая сторона. А легендарная состояла в том, что изголодавшиеся мужики ходили ко мне в поисках работы, а я им постоянно намекала, что хочу завод этот купить и перепродать за хорошие деньги, чтобы ваши сахарные муки закончились. И вообще, у меня хорошие связи с уездной полицией, так что, если что с вашим барином и случится, вам ничего не будет.
Ну а дальнейшее известно. И к сожалению, по всем пунктам соответствовало легенде. Заводик-то я и вправду купила. И вправду перепродала, а что на этой истории чуть не влезла в минус, кому нужны подробности? Да и мужикам дикого барина за это и вправду ничего не было – не будешь же говорить, что чудаковатый капитан-исправник…
…На самом деле мой Миша или нет?
…Не хотел подводить под кнут и каторгу половину дворни, замешанной в этой истории.
Была лишь одна нестыковка: мужички-то стали ходить ко мне работать в половодье, когда завод уже был куплен. Но в какие времена легенды не противоречили исторической хронологии? Так что правдоподобность, увы, присутствовала.
– Я вот что еще слышал, – закончил дядюшка, подливая настойку, – мол, какой-то дворовый усовестился, сказал на исповеди, как было дело, а поп велел ему идти в полицию. Дворовый-то пошел и показания дал. Сама понимаешь, племяшка, одно дело, когда просто болтают, мол, капитан Ухин девок нагишом гонял по деревне. И другое, если где-то бумага лежит с показаниями. Мужицкие слова, писарем записанные, – дело пустяшное… пока в высокую инстанцию не вознеслись. А там уж не от нас зависит. Выиграл вчера генерал в картишки – узнал, посмеялся, велел забыть. Проигрался – велит расследовать. Но это только слухи, а есть такая бумажка или нет – не знаю.
Да уж, это не просто болтовня о барыне-чудачке, что невиданные лампы делает, чаи с отдушкой да еще с мужиками непривычно ласкова. И как узнать, кто слухи распространяет? Дядина супруга, купецкая дочь? Нет, вроде мы уже давно не в обиде, да и чего дядюшке было сюда являться? Мстит бывший староста Селифан? Кстати, недавно слышала о нем: живет в экономическом селе, не бедствует, явно ко мне присматривается, потому как весной арендовал огороды, засадил картошкой и сейчас в выгоде. Только вот слух о полицейских показаниях – его ли уровень? Впрочем, в селе урядник есть, мог его водкой угостить и вызнать подробности полицейского механизма.
Ладно, думать надо не кто запустил слух, а что мне делать. Поэтому я энергично и кратко уболтала гостя, напоила чаем, выпроводила. После чего задумалась.
Деньги у меня есть, не говоря о векселе, который, правда, здесь лишь бумажка – предъявить его можно разве что в Нижнем, да и то лучше в Москве. Но мне сейчас надобен не столько капитал, сколько хорошее объяснение, откуда он у меня взялся. Что я торгую патентами, мои милые соседи, Скотинины и Простаковы, не поймут – слово такое известно им не больше, чем их нищим мужикам. Не поверят и в доход от производства чудесных ламп и вкусного зефира, хотя сами такой зефир смаковали при свете ламп. Небось до сих пор думают, что я в долги