Видимо, вся удача, которой так не хватало в течение дня, осталась Лизе на вечер, потому что она успевает не только как следует вымыться и обработать ссадины, но и одеться, и вернуться в комнату, и по новой запустить шестеренки.
В дверь стучат. Не дожидаясь ответа, в комнату входит бабушка. Она внимательно смотрит на Лизу. Лиза какое-то время стойко выдерживает ее взгляд, не отводя глаз.
Тренировку прямого пристального взгляда Лиза считает самой важной, а потому в расписании их три: по средам, пятницам и воскресеньям. Лиза находит какое-нибудь видео с бабушкой или Митей, включает его и, дождавшись взгляда в камеру, ставит на паузу, запускает секундомер и смотрит в глаза, стараясь не отворачиваться и даже не моргать. Что бы ни случилось, бабушка и другие должны видеть: у Лизы достаточно ресурсов, чтобы поддерживать себя в равновесии и вести себя социально приемлемым образом. А для этого надо смотреть в глаза.
Через несколько напряженных секунд Лиза решает, что на сегодня достаточно, и позволяет себе перевести взгляд.
Бабушка подходит вплотную и обнимает Лизу. У Лизы нет уже сил обнять бабушку в ответ, но потерпеть прикосновение она еще может, а потому неподвижно и молча стоит со сжатыми кулаками, рассматривая бабушкину макушку, пока бабушка тихонечко покачивает ее, как маленькую. Узлы в теле Лизы понемногу распускаются, кулаки разжимаются. Будто почувствовав это, бабушка отпускает ее.
– Матвей Борисович довольно давно тебя отправил. Уже дважды отзвонился – приехала ты, нет. Каталась, а? – спрашивает она темно-зеленым тоном, и Лиза думает, что можно пока не отвечать.
Не дождавшись ответа, бабушка вздыхает и вдруг говорит:
– Что-то ты мне сегодня не нравишься. Психовала опять? Пойдем-ка.
Тон ее голоса становится отчетливо лиловым.
– Лиза есть не будет, – на всякий случай говорит Лиза. – Не хочет.
– Да знаю я, что не хочет. А стоило бы. Вон тощая какая. Ладно, иди давай на кухню, есть никто не заставляет.
Бабушка выходит из комнаты. Лиза еще раз предупреждает на всякий случай:
– Никакой еды.
– Иди давай сюда, говорю, – кричит с кухни бабушка.
Лиза еще раз запускает шестеренки и послушно идет, куда велено.
На кухне тепло и спокойно. В углу стол. Над столом – низко висящий соломенный абажур. Отчего-то он кажется Лизе бывшей хлебницей. Забавное ощущение едва уловимой неправильности. Но абажур ей нравится. Раньше – когда бабушка только принесла его в дом, “отхватив”, как она выражается, где-то на барахолке, – абажур рассказывал Лизе немало занятных историй.
Лиза знала, что если посмотреть на него со стороны плиты, то увидишь девочку, собирающую на сжатом поле оставшиеся колоски. Из колосков быстро собирался небольшой снопик, который в конце концов приходилось