Зоя приехала с пятилетнем сыном и заметно округлившимся животиком; ее муж Степан, долговязый и нескладный, приплелся чуть позднее и, стараясь не икать сел в уголочке с газетой. Мать достала из серванта посуду, постелила скатерть, протерла супницу с отбитой ручкой.
От предложения Марии Львовны, вновь звонившей накануне, решили не отказываться. Мария Львовна человек надежный, бывалый, мать знает ее еще по блокаде, и ей можно верить. Надо только всем держать язык за зубами, и все будет хорошо. Криминала нет, но лучше не распространяться на эту тему. Вопрос в другом – как распорядиться этой не виденной еще комнатой на Большом проспекте Петроградской стороны? Кто будет в ней жить?
Игорь не спеша ел грибной суп с сухариками, и сердце у него прыгало.
Сестра сказала, что комната ее не интересует, они будут ждать квартиру по очереди, и условия для ожидания у них терпимые.
– Можно было бы прописать Василия, – сказала мать, и Игорь подумал: "пропало". – Мне кажется, он с Раисой все равно не уживется. А так у него будет свой угол. Ах, как жаль, что его нет…
– Неужели никто не знает, где он? – вяло спросила сестра.
– Раиса говорит, он собрал чемодан и куда-то уехал. Ты же знаешь его характер…
– Тогда прописывайте Игоря, – предложила сестра. – А жить будет Вася. Ведь когда-нибудь он объявится.
Мать посмотрела на Игоря, и он пожал плечами.
– Мне все равно.
– Надо оформлять на Игоря, раз Васьки нет. – Отец облизнул ложку и запустил ее в банку со сметаной. – А там разберемся… Само в руки плывет, грех отказываться. Может, я еще там поселюсь.
– Господи! – сказала мать. – Вот будет счастье…
– Мама, – поморщилась Зоя, – ну не надо… Я тебя прошу.
– Я бы хоть вздохнула спокойно… Степан, налить еще супу?
В кооператив решили делегировать Игоря. Родители, которых Мария Львовна вскоре свезла посмотреть комнату, вернулись потрясенные. "Это просто Эрмитаж!.. – шептала мать и, сцепив пальцы у подбородка, смотрела за окно, где ветер рвал листья с тополей. – Камин, дубовый паркет… Я не знаю, как