Марк в который раз закрыл своё лицо руками, но теперь он пошёл дальше и ещё и волосы свои закинул назад, после чего, сдерживая своё напряжение, сказал:
– Блять, и что, им теперь не жить там что ли? Или что?
Я смотрел на него и, кажется, во мне даже где-то вспыхнула искорка забавы, но погасла до того, как я смог её поймать и насладиться, издав с её помощью смешок у себя в мыслях. Поэтому я продолжил свой бесчувственный рассказ:
– Нет. Провинциям надо просто перестать дрочить на СПБ, а СПБ перестать дрочить на себя и строить из этого культ. А вообще, касательно столиц… Есть фраза, мол, что за МКАДом жизни нет. И это, короче, правда. Только все думают, что жизни нет за МКАДом в направлении ОТ Москвы К провинциям. Но на самом деле жизни нет за МКАДом в направлении ОТ провинций К Москве. В Москве нет жизни.
– Бля, ещё и про Москву есть что сказать тебе… – измученно простонал он.
– Ну… Я не был никогда в Москве, но то существование в ней, о котором я знаю по словам людей и произведений культуры, это существование, которое люди называют «жизнь», воспитано, опять же, дрочевом на разрекламированное в фильмах и музыке говно. Помните, мы вчера говорили, что сперва жизнь определяла кино, а теперь кино определяет жизнь? Так вот там это проявляется очень явно. Это прямо видно. Та жизнь, которой живут там, это не жизнь, а пародия на жизнь, имитация жизни, следование выдуманному образу жизни. Симуляция жизни.
Я снова отпил чаю и невозмутимо продолжил:
– Потому что когда-то там, наверное, была жизнь, но потом кто-то начал строить в культуре её мудовый образ, и люди начали жить в соответствии с этим образом. А другие пиздуют в Москву за этим образом. Короче говно для тупых долбоёбов. Я могу и подробнее описать, что я имею в виду, если и интересно.
– Не, не надо. Нахуй ты вообще…
– Потому что тупые долбоёбы видят образ с ресторанами, большими деньгами, весельем с наркотиками, иномарками, окнами, выходящими на дома знаменитостей, Рублёвкой и Барвихой, «цивилизацией», но по итогу их либо наёбывают и им пизда, или они возвращаются обратно или хотя бы едут в другое место и живут в каком-нибудь Залупино или Говнино на окраине в таких же условиях, как и на родине своей. Либо они меняют свою жизнь на существование наёбщика, погрязнув в симуляции жизни, которая никогда не сделает их счастливыми дольше моментов, в которых ещё не улетучился вкус дорогой еды и напитков, не закончился эффект от наркотиков, а кредитные деньги ещё не забрали банки, прихватив с собой всё остальное. Это говно. Мудовое говно для тупых долбоёбов. Они часто говорят о каких-то «возможностях», которые есть там, и которых нет в их городе. Какие, блять, возможности? Возможности есть всегда и везде. Разве что условия не всегда позволяют ими воспользоваться. Но чаще всего это зависит от человека. Плохому танцору сцена мешает. И если тебе нужные особые условия, то ты либо особенный, либо особенный. Ну, знаешь, особенный, как гений, который