Дядя Витя, поставив табуретки, взял сперва одну баклаху и поставил её на одну табуретку, а затем другую, и поставил её на пол. Наташа плюхнулась на табуретку, а дядя Витя, открывая бутылку, треща крышкой, отрываемой от кольца под ней, сказал:
– Ну что? За знакомство выпьем, что ли?
– А кроме пива есть что-то? – неуверенно спросил я.
– ВОДКА! – рассмеялся дядя Витя.
Улыбаясь, я немного помолчал, но затем добавил:
– А не алкоголь есть? Сок там, газировка? Да что угодно, в принципе…
– Ну… Ну сходи на кухню, посмотри, может найдёшь чего.
– Да, я сок покупал, вроде, – добавил Миша.
– Хорошо, – сказал я и встал из-за стола.
– А! Блядь! Стаканы-то забыл нахуй! Не в службу, а в дружбу – возьми кружек и стаканов заодно, – сказал мне дядя Витя.
– Без проблем, – ответил я и отправился на кухню.
Выйдя из зала, я повернул направо, – шутливо про себя подметив, что мне знакома подобная планировка и где-то я её уже встречал, – и пошёл на кухню. Подходя к ней, я заметил, что за стеной за ней в темноте находится лестница, ведущая наверх. По всей видимости, на второй этаж. Что логично.
Я завернул на небольшую кухню и чуть подскочил от испуга:
– Ох ты ж ёб… – было начал восклицать я, но потом успокоился, но решил всё-таки закончить ругательство, но спокойно и без испуга: – аный в рот…
У приоткрытого окна на кухне, из которого веяло морозом по полу, сидел синюшный лысый человек, покрытый синеватыми наколками с размытыми контурами, – которые у меня даже не получилось разобрать на какие-то конкретные образы, – болезненно худощавый и курящий в это самое окно. Сигарету он держал в правой руке, тогда как левая была у него на коленях и на ней не было кисти. Я не ожидал его встретить, поэтому и испугался: от неожиданности, от какой-то гоблиноподобности и от этой мерзкой культи.
– О, здорова! – хриплым голосом он поприветствовал меня.
– Здрасте, – ответил я.
– Как звать? – он потушил бычок и повернулся ко мне.
– Нос зовут меня обычно, а так…
– Меня Ванёк звать, приятно познакомиться, – протянул он мне слегка трясущуюся правую руку, улыбаясь почти беззубым ртом, но в глазах его была какая-то наивная доброта.
– Взаимно, – я пожал ему руку, ощутив необычную сухость его ладони.
В поисках альтернативного напитка для себя я полз своим взглядом по кухонным окрестностям вокруг, по стенам с голубой плиткой на них, по столам с посудой и тряпками и всякой утварью, пока, не найдя ничего, не наткнулся на холодильник. Подойдя к нему, я открыл дверцу