– Железные руды?
– Или геомагнитный разлом, – пробормотал себе под нос Ваня. Стрелка компаса закружилась, сделав несколько полных оборотов.
«Кручу, верчу, запутать хочу».
– Что? – Вано с озадаченной миной повернулся к Алёнке.
Та вопрошающе посмотрела на него, вытерла предплечьем пот со лба. Вано встал и огляделся, словно вылезший из норы суслик. Здесь им не пройти. С каждым шагом почва под ногами всё больше походила на палубу корабля во время шторма. Квакающая, будто живая, бурая топь смердела на солнцепёке похлеще навоза. В недалёком мареве плавали живые тучи – это стаи комарья, да такого здорового, что Алёнке казалось, будто они способны обескровить лося. И в довершение всего – слепни. Полчища кровососов не давали прохода и, казалось, только и ждали, когда уставшие, обессиленные горе-туристы устроят привал в блаженной тени. А тени не было. Ни здесь, ни на километры впереди.
– Нам нужно вернуться, – выдавил из пересохшего горла Вано и осмотрел закипающую от жары топь. – Видишь марево?
Алёнка устало кивнула, вновь стёрла заливающий глаза пот.
«Марево в жару да на болотах? Срочно во все газеты! – подумала она. – Вот только уж больно низко оно над топью».
– Это рудничный газ. Знаешь, что это значит? – спросил Вано, говоря в горлышко полупустой фляги с водой. Хлебнул, предложил Алёнке. Та сделала объёмный глоток, прополоскала пересохший рот, сплюнула в сложенные лодочкой ладони и умыла лицо. Запрокинула голову, дав стечь влаге на серую от пыли шею. Вернула флягу Ване.
– Знаю. Болотные испарения. Вот только странно, – девушка принюхалась, – я чувствую только вонь гниющей ряски.
– Чему ж вас в универах учат? В том-то и проблема – этот «болотный джинн» не имеет запаха. Там сложная смесь тяжёлых газов: сероводород, метан, радон, ещё какая-то херня, – Вано достал из кармана карту, попытался сориентироваться. – Этот дурман слишком тяжёл, не летучий он, в общем. И если днём ветер, которого, если ты заметила, ни хрена нет, ещё может растащить его по равнинам, то ночью, в затишье, этот газ станет для нас сродни «Циклону Б». А что это значит?
Тут он явно преувеличил, но и без последней аналогии Алёна прекрасно знала о воздействии большой концентрации болотного газа на человека. В частности на психику.
– Значит, ночью нам пиздец! – не дождавшись ответа, констатировал Ваня. – Ни лечь, ни поспать. Ни-хре-на.
«Кручу, верчу, шею скручу», – будто бы сама топь прошептала Алёне на ушко. Девушка отпрянула от ржавой заводи.
– Ты слышал? – Алёнка вцепилась в Ванино предплечье. – Мать твою, ты слышал?
Нарочито игнорируя Алёну, Вано стёр с усов липкий пот, взглянул на наручные часы: четырнадцать пятьдесят шесть. Достал из кармана бесполезный мобильник, сверил время: девятнадцать двадцать три. Будто с мольбой поднял взгляд к безжалостно палящему светилу. Явно полдень. Посмотрел на измученную спутницу: белые плечи