Метрдотель равнодушно кивнул, не поднимая глаз, потом закончил чиркать в своем блокнотике и совершенно по-киношному, задом, пошел к дверям, исчезая за тяжелыми створками.
Официант немного полетал вокруг стола, поправляя скатерть и приборы, а потом тоже исчез.
Николь тут же зашипела на меня:
– Из тебя олигарх, как из меня Валентина Терешкова. Какие омары, кретин,– ты их есть-то умеешь?
– Могла бы предупредить, что здесь меню неуставное.– Я повернул кожаную папку и вдруг обнаружил на обратной стороне русский текст.
Николь укоризненно хмыкнула, а я вдруг поразился ее неведению.
– А ты что, не обедала тут ни разу?
– В кабинете? Никогда,– отозвалась Николь с какой-то горечью.– Просто я знаю, что здесь всегда обедают важные шишки, пока мы тусуемся внизу. Здесь же ценник завышен втрое, как минимум,– за понты.
Я наконец осознал, что это наше приключение будет познавательным для всех, и сказал об этом вслух, но тут к нам впорхнул официант с подносом, полным бутылок, и я вышел на балкон, чтобы случайно не выдать себя каким-нибудь неловким словом или движением.
Зал внизу потихоньку наполнялся, но мне с моей близорукостью были видны только фигуры и позы, но не лица.
Разные фигуры принимали разные позы, но в целом картина была узнаваемой – я такое уже видел на канале «Дискавери», в передаче про стадных животных. В любом стаде, уверял тогда диктор, существует иерархия, основанная на силе и власти, и все животные одинаково воспроизводят символы своей силы и своей власти, принимая соответствующие позы. Так, в стаде морских котиков доминирующий самец любит опереться ластами на самца, лежащего рядом, и более слабый самец даже не вякает.
Внизу самцы опирались друга на друга не только ластами, но и взглядами, и никто из них, что интересно, тоже не вякал.
Одновременно самки показывали всем интересующимся вдумчивым исследователям первичные половые признаки – фирменные сумочки, дорогую бижутерию или, на худой конец, своего спутника.
Я поглазел на сумочки и спутников, но ничто из этого набора меня не удивило, пока я не заметил совсем рядом, на столике нашего балкона, сложенную вдвое модную газету – из последних уцелевших мастодонтов печатной прессы. Пригляделся, близоруко щурясь, и решительно шагнул к столу.
Заголовок модной газеты угрожал мне по меньшей мере тюремной камерой: «Солдаты из Подмосковья изнасиловали уже четырех человек и покалечили двух петербуржцев!»
Дрожащие ноги сами усадили меня на стул, и я тут же развернул газету.
Заголовок гласил: «Охота на танкистов-”оборотней” в столице продолжается». Далее шел сам текст: «Как мы уже сообщали, трое солдат-танкистов, бежавших из СИЗО в переулке Гальперина, ограбили и изнасиловали свою четвертую жертву. Солдаты, арестованные за разбойное нападение на бензоколонку на Рублевском шоссе, бежали из СИЗО в минувший понедельник, жестоко избив конвойных офицеров