Ганнибал. Бог войны. Бен Кейн

молодую женщину, но легко сетовать на такую жизнь, находясь в безопасном Риме. Теперь же она оказалась во власти стихии, которой управляли боги, а с ними она испортила отношения. После Канн Аврелия блюла осторожность, не выражая своих чувств, и все же ее беспокоило, что божества смогут распознать недоверие к ним. Перед отъездом она сделала обильные подношения, отчасти в качестве покаяния в своем поведении, отчасти прося, чтобы муж остался жив, а на самом деле, чтобы оправился от своих ранений, и, наконец, моля о благополучной поездке. Нептун и боги ветров, похоже, не откликнулись на мольбы. Не прошло и часа после отплытия из Остии, как ясная, солнечная погода закончилась, а во второй половине дня на открытую палубу торгового судна обрушились шквалистый ветер и дождь. От постоянной качки Аврелию тошнило, но больше всего страдал бедный Публий – его постоянно рвало, пока не стала выходить одна желчь. Темпсану было чуть легче, а на Агесандра качка как будто не действовала совсем. Во всяком случае, его настроение улучшалось с каждой милей продвижения на юг.

      Положение улучшилось, когда солнце закатилось. Порывистый ветер стих, и бриз с севера дул в спину, толкая их вперед, к цели. Они проделали большой путь, прежде чем капитан, лысеющий мужчина с брюшком, решил на ночь бросить якорь. Опасения Аврелии рассеялись на следующий день, когда они поплыли на юг по спокойному морю под голубым небом. Одно время, ко всеобщему восторгу, перед носом корабля выпрыгивала стайка дельфинов – несомненный признак благосклонности Нептуна. На рассвете третьего дня капитан объявил, что, если ветер не переменится и они не встретят враждебных кораблей, к закату их путешествие подойдет к концу. От упоминания о «враждебных» силах у Аврелии напряглись нервы, но шли часы, и на горизонте не показывалось никаких судов, кроме рыбацких лодок. Наконец дозорный крикнул, что видна Сицилия. Через два часа корабль причалит в Регии, с улыбкой сказал Темпсан. Женщина немного воспрянула духом, но ее мысли вернулись к Луцию, и ее снова охватило беспокойство. Жив ли еще муж? Она молилась, что Гадес не призвал его, что он справится. От мрачных мыслей ее отвлек Публий, который ускользнул от Элиры и прибежал к маме. Аврелия с радостью стала играть с ним в прятки, скрывшись от восторженного Публия за мачтой.

      – Парус!

      Поглощенная игрой женщина не обратила внимания на крик дозорного.

      – Где? – спросил капитан.

      – На юге, господин. В проливе.

      – Это наши?

      – Похоже на то, командир.

      – Что за корабль, не можешь разглядеть? – спросил капитан.

      Его тон привлек внимание Аврелии. Она взглянула на мачту, на которую, как обезьяна, взобрался дозорный; его руки уцепились за дерево, ноги обвивали канат.

      – Не видно, командир. Слишком далеко.

      – Нептунова задница! – тихо выругался капитан.

      Отдав смеющегося Публия Элире, Аврелия подошла к капитану. Там уже стоял Темпсан.

      – Вы встревожены, – сказала она.

      Агесандр тоже сумел оказаться в пределах слышимости.

      – Не буду врать – да. – Капитан сделал знак, отгоняя злых демонов. – В этих водах господствуют