– Я должен доставить вас к командованию, – сказал он. – Отдохнули? Голова уже получше?
– Спасибо, все хорошо. Они прочли письмо?
– Да. И хотят немедленно вас видеть. Я должен еще раз извиниться за обращение и это… временное задержание. Злоумышленники дважды покушались на жизнь Гиппократа и Эпикида.
– Понимаю.
«Разумные меры защиты, – подумал Ганнон, – хотя густобровый все-таки идиот». Он разгладил свой хитон и улыбнулся.
– Я готов.
Начальник стражи отвесил полупоклон.
– Извольте следовать за мной.
Когда они вышли из камеры, за ними последовали двое солдат. Меч и кинжал карфагенянину так и не вернули – доверие братьев не заходило слишком далеко.
Вчетвером они прошли по выложенному плитами длинному коридору. От стонов из-за одной из дверей у Ганнона пробежали мурашки по коже. Ему вспомнилась Виктумула, и он рефлекторно пощупал свой шрам.
Выйдя на солнечный свет, мужчина зажмурился. Когда глаза привыкли, он увидел, что находится в широком дворе, ограниченном конюшнями, казармами и мастерскими. Повсюду были солдаты – они болтали, начищали доспехи, выполняли приказы командиров. Камеры располагались в здании, построенном как часть защитной стены, и огромные известняковые блоки, какие юноша видел, подходя к городу, были так же внушительны и изнутри.
– Вы в восточной части города. Здесь расположены казармы части гарнизона, – объяснил сиракузский командир. – Гиппократ и Эпикид живут рядом. Быстрее всего туда пройти по стене. Так вас никто не увидит, а вы оцените вид сверху.
Интерес Ганнона возрос, когда они взобрались по каменным ступеням сбоку от блока камер на крепостную стену. Часовой, охранявший верхнюю ступеньку, отдал салют, когда начальник стражи поднялся туда. Ничто не могло подготовить посланника Ганнибала к открывшемуся перед ним величественному виду. Он вскрикнул от восхищения, и спутник усмехнулся.
– Большинство реагируют таким образом.
– Это напоминает мне Карфаген, – сказал Ганнон, почувствовав легкую тоску по дому.
Они смотрели на восток, и послеполуденное солнце превратило море в ослепительное зеркало. Но Ганнон смог разглядеть силуэты десятков кораблей на якорной стоянке далеко внизу и вдающуюся в море полоску суши. Она тянулась к небольшому укрепленному островку.
– Там, наверное, Ортигия…
– Вы хорошо осведомлены. Он назван так в честь перепелки – из-за своей формы. Отсюда мы обозреваем часть Ахрадины. Бухта по эту сторону от Ортигии – Малая гавань. С другой стороны – Большая, ее не видно. Она гораздо лучше укреплена от непогоды и может вместить сотни кораблей. – Он