А когда у него спрашивали, почему с Таней разбежались, он пожимал плечами и неоднозначно говорил банальное: «Не сложилось». Но вот он здесь, в Таниной квартире, как-то по обыкновению. От того, что где-то глубоко в душе знал, что она всегда его ждет. Сергею вдруг стало тошно от этой фотографии, и он положил рамку лицом вниз. Таня вышла из душа, и, пока динамично вытирала полотенцем волосы, рассказывала о ближайших событиях, на которых она, конечно же, обязательный будет присутствовать.
– ..а сегодня вечером будет открытие выставки картин Поля Гогена. Приходи, я там буду.
– О, а это по мне! «Я больно плясать горазд. Девушки, полюбите меня кто-нибудь»,1– минуты раздумий Сергей занимал фразами классиков, которые давно выходили из головы как-то инстинктивно, без напряжения. А в этот момент сам его взгляд сквозь прозрачные линзы очков становился еще более задумчивым и глубоким. Безопасное время для того, чтобы принять решение. Идти или не идти? Завести правильные знакомства – первое, о чем нужно позаботиться в новом городе, напомнил себе Сергей. Но если по-человечески.. он снова посмотрел в сторону фотографии в рамке.
– Пора бы перестать книжками баловаться, Сережа. Они и придуманы только для того, чтобы сбивать тебя с толку и выдумками потешать.
– Интересно, Татьяна, чем это у вас, в кругах высшей интеллигенции, принято таким «баловаться», да и чтобы толково? – диалоги с это девушкой превращались в какое-то словесное состязание, конфронтацию, где нет никаких компромиссов или уступок, только победа, и только поражение.
Такие моменты были единственными яркими вспышками крайне стабильных отношений. От повторяющихся всплесков адреналина наступает моментальная зависимость, и дикая ломка при их отсутствии, и тогда в какой-то момент это стало совсем невыносимо.
– Не задирайся, баловство вообще строго по вдохновению. Так можно пробаловаться до самой смерти, и ничего серьезного не увидеть, – было в ее словах что-то отталкивающее и колючее, с большим намеком на обиду.
– И часто в тебе это вдохновение просыпается? Я чисто из своего праздного любопытства спрашиваю.
– Каждую неделю, пока скучно не становится.
– Скучно? Татьяна! Для такого моралиста как ты – это почти грех.
– Ты слишком беспечный, Сережа, понимаешь? И все это тебе трезвый ум туманит.
– Ну уж нет, это забота по части алкоголя. А я, благо, еще слишком глуп, мне еще скучно не бывает,