В Вашингтоне это остро почувствовали только после захвата 4 ноября 1979 года посольства США в Тегеране. Он был организован революционными студентами в ответ на решение Вашингтона дать убежище беглому шаху. В их числе был и нынешний президент Ирана Ахмадинеджад. Тогда в обмен на освобождение полусотни сотрудников американского посольства Иран потребовал вернуть монарха и не вмешиваться в дела Исламской республики. Президент США Картер разорвал с ней после этого дипломатические отношения. Дело не ограничилось только этим. В апреле 1980-го, уже после ввода советских войск в Афганистан, Картер благословил проведение силовой операции в Иране под кодовым названием «Орлиный коготь». Позднее нашей военной разведке стало известно, что она преследовала двойную цель: освободить американских заложников в Тегеране и заранее подготовиться к возможному столкновению с советскими войсками, вышедшими уже тогда к афгано-иранской границе.
С победой исламской революции в Иране образ ее вождя имама Хомейни в глазах многих мусульман, особенно шиитов Ирака, стал связываться с осуществлением затаенной мечты о долгожданном приходе «скрытого двенадцатого имама».
Тогда же по другую сторону Персидского залива объявился претендент на роль «прямого потомка Пророка» – Саддам Хусейн. До вторжения в Иран он совершил паломничество (хадж) в Мекку. Там он выполнил все необходимые ритуалы в сопровождении наследного принца Саудовской Аравии Фахда. Вслед за этим он посетил также в Ираке местные шиитские святыни – мечети Али и Хусейна в Наджафе и Кербеле.
После окончания войны с Ираном мне удалось побывать в этих священных для шиитов городах. Не без удивления я увидел выгравированное на стене одной из этих мечетей генеалогическое древо рода Саддама Хусейна. Оно указывало на его «пророческое» происхождение. Лидер партии Баас, суннит по вероисповеданию, Саддам, судя по изображенным на этом древе всем ветвям и корням, должен предстать в глазах своих соотечественников – суннитов и шиитов как прямой потомок первого шиитского имама Али и самого пророка Мухаммеда (!). Развязывание войны, казалось, было выгодно обоим режимам по обе стороны Залива. Саддаму Хусейну и имаму Хомейни нужно было отвлечь своих подданных от внутренних проблем и сплотить народ перед угрозой внешнего противника, укрепив тем самым свою власть внутри страны. Похоже, каждый из них надеялся на победу, преследуя свои политические и экономические цели.
Ирак готовился к войне и ждал только подходящего случая, чтобы ее начать. Вскоре такой случай представился. В сентябре 1980 года Иран подверг артиллерийскому обстрелу приграничные иракские города Ханакин и Мендели, объявив реку Шатт-эль-Араб закрытой для иракского судоходства.
Саддам Хусейн публично обвинил Иран в нарушении Договора 1975 года и объявил об его денонсации. Пять дней спустя после этого, 22 сентября 1980 года, иракские войска и танки двинулись по старым и наведенным новым мостам