Но самое интересное чтение книг ночью, когда все спят. Есть ли что на свете чудеснее чтения? В трубе воет пурга, на лавке мирно посапывает мать, а на другой лавке храпит и бормочет что-то пьяный отчим. Мать просыпается, толкает его, громко ругается:
– Филипп! Филипп! Да проснись же! У, чёрт! Нажрался. Не даёшь спать никому!
Перекидывается на нас:
– А ну, хватит читать! Хватит керосин жечь! Тушите лампу!
Прикручиваю лампу до минимума – мать не видит. Шурка засыпает, а я жду – не дождусь, пока заснёт мать. Ну, вот, можно уже добавлять свет! Волшебство продолжается!
«Я снова «иду с Егоркой по зимнему лесу и спасаюсь от волков, ненавижу Швабрина, плачу от жалости к пёсику Музгарко, восторгаюсь любви Прохора и Анфисы, желаю счастливого конца в истории даурского казака Романа, мечтаю найти и спасти бедных онкилонов на Земле Санникова!»
Что за прелесть эти книги! Как прекрасен этот мир! Боже! Как я благодарен этим поздним вечерам, этому познаванию в жизни чудес! Весь в волнении, красный, возбуждённый. Какой там сон! Чу! Шлёпает мать! Уже за полночь – быстро тушу лампу. Не спасает! Мать гремит, будит всех, даже Филиппа:
– Что вы делаете, мерзавцы? Паразиты! Весь керосин спалили! Не даёте спать никому! А ну, Колька, отдай лампу сейчас же! Угомонись! Спи!
Нехотя отдаю. Как назло, мать прервала на самом интересном месте. Что же дальше будет? Ворочаюсь, возбуждение не проходит. Жду, не дождусь, вроде все опять захрапели.
Сверху, с загнетки печи достаю лампадку – блюдечко с растопленным смальцем и льняным фитилём и спички. С вечера припас! И снова погружаюсь в мир чтения. И так иногда до утра!
Тарелки радио появились в нашем селе только в начале 1951-го года. Мы впервые услышали о жизни в разных странах. Как огромен мир оказывается, как много людей на свете, городов, морей и океанов!
А в библиотеке мы брали и теперь неистово читали книги. Особенно нам нравилась фантастика: «Таинственный остров», «Дети капитана Гранта», «Шестьдесят тысяч лье под водой», «Земля Санникова» и другие. Мы с братом захлебнулись от нового, яркого, всесокрушающего потока информации.
В эту зиму я просто бредил героями Жюль Верна. Мысли мои постоянно бродили в разных выдумках, фантазиях! Капитан Нэмо был моим кумиром! При встрече с Вовкой Жигульским – таким же начитанным и восторженным другом, я кричал, полюбившуюся мне фразу из Жюль Верна:
– Табак! Настоящий табак – воскликнул Пенкроф!
Вовке понравилась эта игра слов, и он тоже долбил, выдёргивал строку из какого-то другого произведения и гробовым голосом отвечал:
– Дико захохотал пулемёт и, ужаленный тысячами шмелей, упал Топтало!
Мы соревновались поочерёдно, вспоминая полюбившиеся фразы из тех книг, которые уже прочитали:
– Тамань – самый скверный городок из всех приморских городов России.
– Игнат спустил курок – ружьё дало осечку!
– Осетин-извозчик