– Пах! Пах! Пах!
Куропатки, неистово треща крыльями, взлетают, обдавая всё вокруг снежной пылью. И вдруг, совсем рядом, из куста выскакивает матёрый беляк. Он неимоверно быстро помчался через всё поле к тем кустам, где только что сидели куропатки. Мы ещё сильнее весело заорали и засвистели:
– Ату! Ату! Ату его!
Заяц почти добежал до кустов, как вдруг его настиг огромный филин. И откуда он выскочил? Удар в беляка! Поднялся огромный снежный фонтан!
Мы враз оцепенели, а потом радостно заорали:
– Ура! Филин промахнулся!
Так и есть! Крупная серая птица нелепо барахтается в сугробе, а беляк благополучно скрывается в лесу. Радости нашей нет предела!
– 1949 год. Детдом. В большом зале идёт Новогодний концерт. Смех, гвалт, веселье. Периодически почтальон с бородой из пакли на «тройке лошадей с бубенцами» (трое малышей в упряжке) бегает по кругу вокруг ёлки, а затем останавливается, разворачивает треугольники
поздравительных писем и громко зачитывает.
Мне так хочется, чтобы и меня кто-нибудь поздравил, но… нет! В основном поздравляют девчонок с Новым Годом и желают хорошей учёбы. Вижу счастливую Нинку Суворову. Бегу в учительскую. Там на столе лежат для писем-записок несколько чистых тетрадей и три чернильницы с ручками. Торопливо пишу, чтобы не увидели. Бросаю его в деревянный почтовый ящик. Жду, не дождусь, когда почтальон зачитает моё письмо. И вот он громко читает:
– Нине Суворовой. Ба, да тут любовная лирика! Слушайте.
199
Где-то там тоскливый чибис пролетает ввысь. Нина, милая дивчина, жду и жду — ты отзовись!»
Немного растерянно, почтальон вызывает Нину Суворову к ёлке. Та, вспыхнув, убегает из зала, мельком бросив взгляд на меня. Почтальон оценил ситуацию:
– А где же этот прекрасный рыцарь? Ну! Выходи, молодой человек! Не бойся! Ты же просто молодец!
Я прячусь за спиной матери и Филиппа Васильевича. Думаю, многие догадались, но пощадили меня. Почтальон тоже это, видно, понял и начал зачитывать другие письма…
– 1958 год. Вечер. Мы сидим в красном уголке общежития техникума. Играет патефон. Кто читает, кто играет в шашки и шахматы. Входит с гитарой весёлый Томашевский – мой земляк из Невинномыска. Тряхнув кудря-ми, громко запевает:
— Раз пчела в тёплый день весной, свой пчелиный покинув рой, Полетела цветы искать, и нектар собирать.
А внизу по траве густой, за ней гусеница с тоской, Всё ползёт, устремив свой взор на пчелу и простор.
Мы все неистово любили Томашевского. Бросив все свои занятия, мы громко и дружно подхватили:
— И от страсти, сгорая, она, со слезами сказала:
— Я