Впереди сверкала дивная морская даль, обрамленная синим куполом. Только небольшая тучка гуляла на нем.
Сзади – хаос разрушения, дыма и огня.
Берег все дальше уходил, но море все еще золотилось пожаром.
Дельфины веселой семьей кружились и играли вокруг кораблей, то нагоняя их, то отставая; ловкой блестящей дугой выскакивали из воды и вновь ныряли под киль.
– Ваше превосходительство! – показалась на трапе голова Петренки. – «Гебен» тут, ноль ом![5] – не своим голосом крикнул он…
И вдруг в поле зрения бинокля, обводившего горизонт, мелькнуло что-то черное. Окуляр поймал его и… застыл. Характерный раструб дыма ясно обозначился в нем.
«Гебен»!!!
Если мы увидели его, значит, и он увидел нас. Скрыться некуда. Если бы даже мы бросились врассыпную, он, все равно каждого поймал бы и потопил.
Возмездие – мелькнуло в голове.
Но какой чудовищной и невероятной показалась мысль, что вот-вот сейчас, сию минуту, среди этой чудной голубой тишины, когда так блещет солнце и так хочется жить, свершится нечто ужасное. Неужели же гибель, смерть… конец всему?.. Неужели свершится?!. Неужели через каких-нибудь 20, 30 минут наш крейсер, во всем своем стройном, одухотворенном целом, с сотнями молодых жизней, превратится вдруг в исковерканный, горящий, залитый кровью остов?
Мысли бешено мчались…
– Мама! Папа не хочет галовить глюпостей, которые мама не позволяет, – вспомнилась мне смешная жалоба моего сынишки, когда мне некогда было шутить и балаганить с ним.
Неужели же я никогда, никогда не увижу их?.. Господи!.. – вот когда мысль с горячей верой обратилась к Богу…
Взглянул на лица окружающих. Тень той же душевной тоски лежала на них. Люди стояли, как в столбняке, вперив глаза в одну точку, и точка эта была – смерть.
Минута бездействия перед лицом опасности роняет дух. Бездействие, переходящее эту границу, порождает панику.
– Поднять стеньговые[6] флаги! – громко и решительно приказал адмирал. И точно вся суть дела и все спасение было в этих флагах.
Сигнальщики стремглав бросились к флагам…
Знакомый голос начальника, привычка ему повиноваться и эти простые слова вернули самосознание.
Огромный, парадный, Меркурьевский стеньговый флаг с Георгием Победоносцем в середине Андреевского креста развернулся над нами. И тут случилось то, чего иначе как Промыслом Божьим не назовешь.
Едва ли многими замеченное облачко вдруг огромной свинцовой тучей низко нависло над нами. Точно Господ Бог Всемогущий простер над нами свое покрывало. И разразился ливень. Да какой! Не только занесло весь горизонт, но с мостика не стало видно бака[7]…
Адмирал сразу схватил обстановку и изменил курс, взяв его в… неприятельский порт. Он правильно смекнул, что, если «Гебен» нас потеряет, –