– Когда придет время, все расскажу, Лик, – я наклонилась над кроваткой с проснувшимся малышом. – А теперь иди спать.
– Я лучше с тобой побуду. Ты еле на ногах держишься, – пробубнил он.
– А как ты завтра мне помогать будешь, если не поспишь? – спросила строго и указала пальцем на дверь. – Иди давай, отоспись за нас двоих.
Лик еще немного поспорил, но в конце концов сдался и угрюмо поплелся на выход.
Я выбрала двоих с самым сильным жаром и самой яркой сыпью: мальчика и девочку, которым было месяцев по шесть. Отсчитала шесть крупинок пенициллина согласно инструкции и развела водой. Тяжело было принять это решение и взвалить на себя ответственность. Как же трудно приходилось первопроходцам в медицине, когда они испытывали на других или на себе новые средства и методы, не зная, к чему они приведут.
Я по очереди напоила малышей лекарством с ложки, поносила на руках, дожидаясь, пока заснут, и уложила в кровати. В палате в кои-то веки стояла такая тишина, что я услышала, как в висках стучит кровь.
За окном занимался тусклый рассвет. Я подставила табуретку к подоконнику, положила голову на руки и смежила веки. На колени прыгнуло что-то тяжелое, теплое и мурчащее. Вот отдохну пять минуточек. Или десять…
Открыв глаза, я чуть не заорала. В палате было уже светло, а передо мной крупным планом маячило усатое лицо нейта Кварла, он тыкал мне в нос тряпочкой, пропитанной чем-то вонючим и едким. От паров нашатыря брызнули слезы и сперло дыхание.
– Ты чего, милочка? – лекарь выглядел обеспокоенным. – Тебя никак не могли добудиться. Бледная была, как стена, и что-то неразборчиво бормотала.
Я ничего не соображала и почти ничего не помнила. Кряхтя и кашляя, провела ладонями по лицу, голова гудела так, будто по ней всю ночь стучали молотками. Тем временем Кварл показал палец.
– Сколько видишь? Четыре? Пять?
– Один, – прохрипела, и лекарь расслабился.
– Тьфу, напугала. Ты что, всю ночь дежурила? Пойди поспи нормально, нам работники нужны здоровые и полные сил.
Но я уже сползала с табуретки. От кроваток доносилось детское хныканье, нейра Бовилл поила маленькую рыжую девочку водой. Воспоминания о вчерашнем дне и ужасной ночи навалились, едва не придавив к полу.
– Как дети?! Все живы? – спросила, умирая от беспокойства.
Глава 11. Первая победа
Как я могла уснуть? А вдруг за эти часы что-то случилось, а я сопела, как сурок? Вдруг больным стало хуже? Я ведь должна наблюдать за детьми, особенно за теми, которым дала пенициллин! Но вместо этого провалилась в черный тоннель, все чувства отключились, я ничего не слышала, а ведь точно кто-то плакал!
Наверное, сейчас я выглядела сумасшедшей в глазах Бовилл и нейта Кварла, потому что смотрели они на меня уж очень странно. Лекарь кашлянул, поднял очки и почесал переносицу.
– Живы, некоторым даже лучше стало.
На трясущихся ногах я подошла к кроватке