Что это?! Шур, шур, шурк! Шуррр, шуррр, шурк!
Будто кто-то скребёт коготком по брезенту, изнутри пытаясь поддеть петельку, проткнуть дырочку. Сначала крохотную, вот так! Потом вставить второй коготок! Расширить, расшатать отверстие побольше… капелька за капелькой, вытекает едкая жижа, постепенно расходится опалённая ей ткань, пропуская внутрь ночной воздух.
О, какое наслаждение – дышать им! Из полуоткрытого окна тянет первоцветами.
Распустились гиацинты и желтые нарциссы на клумбе у пруда с карпами кои. Чудесная ночь для весеннего праздника. А крокусы, наверное, уже отцвели!
Шур, шур, шурк! Шуррр, шуррр, шурк! Надо поднажать! Ну – ка! Ещё чуть-чуть!
Наверху, под пологом балдахина, сначала что-то потихоньку шуршало и скреблось, потом все громче заскрипели стропила шатра, и с треском раскрываемой гигантской молнии лопнул подвешенный к ним кокон. Пара фосфоресцирующих капель из него попала Гэл на руку и щёку. Она подскочила, зашипев от боли и неожиданности. И увидела над собой слабо светящуюся щель, из которой сочились на кровать капли мерцающего мёда. И запах!
Гэл зажала рот рукой.
– Сейчас вырвет без всякой бабочки, – подумала она, глядя на зловонную лужу поверх одеяла, – надо бежать!
Но сдвинуться с места было невозможно, словно лёд сковал всё тело. А глаза, помимо воли, все смотрели и смотрели на… на чудовищно треснувший плод.
Края щели тем временем стали расширятся, их раздирали изнутри. Потом появилась длинная рука, покрытая сияющей слизью. За ней – вторая. Руки с усилием раздвинули дыру настолько, что из неё разом выскользнула половина туловища Твари и повисла вниз головой, прямо напротив.
Не сразу сообразив, что хриплый непрерывный крик выходит из её раскрытого рта, Гэл рванулась прочь. Но Тварь ловко поймала её за руку твёрдыми хитиновыми пальцами с чёрными когтями. Дёрнула назад. И довольно зашипела.
Уже на грани спасительного обморока Гэл поняла, что Тварь так смеётся.
То что, спит в нас до поры —
Станет правилом игры.
Ржа не точит белый мел —
Побеждает тот, кто смел.
Крылья встанут за спиной —
Снова будешь ты со мной.
Раз,
Тебе не угадать…
Два,
Во что станем мы играть…
Три,
Веселиться до зари…
Четыре,
Пока светят фонари…
Пять,
Глаз не прятать
и не спать.
Я иду тебя искать.
Ты не сможешь убежать.
Посмотри же на меня:
Или не по нраву я?!
Дальше нехитрую мелодию выводит виртуозный свист – прямо над ухом.
Увидев, что Гэл открыла глаза, Тварь перестала свистеть и раскачиваться вниз головой.
С неё больше не капало, но все её нелепое тело поблескивало в свете взошедшей луны. Запах почти пропал. Точнее, он изменился. Мускус? Нееет,