Штормовое предупреждение. Чжу Шаньпо

штормового предупреждения у меня душа уходила в пятки, на сердце становилось неспокойно, а в мыслях воцарялся хаос, и я не могла найти себе места от страха. Я боялась бури. Она как злой демон, приходящий из мест, которых я не вижу, и уходящий в места, которых я тоже не вижу. В течение этого периода шторм сперва сдернет полог со всего Даньчжэня, а потом затопит весь город. Страх будет окутывать город три-четыре дня, а то и пять-шесть. В эти несколько дней я не смыкаю глаз, боясь, что буря разобьет окно и ворвется внутрь, обесчестит и опустошит меня, а наводнение в один миг затопит дом. На следующий день мой труп смешается с мертвыми птицами и поплывет по улицам, на спине, глядя в небо, с волосами, спутанными, как водоросли, с раздувшимся от воды животом, как у беременной лягушки. Когда стихнет ветер и прекратится дождь, солнце раскинет свои палящие лучи, и мухи и трупные личинки совместными усилиями начнут меня пожирать. Я не хотела, чтобы люди видели мое гниющее тело. Иногда во сне я видела себя тонущей в воде, лежащей поперек стока на улице, преграждающей путь потокам воды, я беспомощна, я томлюсь, отчаиваюсь, горюю, но не могу закричать.

      Приход шторма был неизбежен, никто не мог противостоять ему. Почти каждый раз шторм случался летом или на стыке весны и лета, но иногда его приход затягивался до осени или даже до зимы. Когда объявляли штормовое предупреждение, я всегда собирала вещи и готовилась к побегу в более чистый мир. Но я не знала, куда идти. Я никогда не уезжала из Даньчжэня. До моря было рукой подать, и я слышала, что стоит только преодолеть пару горных хребтов, как можно увидеть бескрайнюю лазурную синеву, однако я не смела сделать необдуманный шаг, я боялась попасть на ложный путь. И поэтому я ждала маму, которая придет в Даньчжэнь из мест, которые я не могла видеть, и заберет меня до того, как разразится буря. Когда начиналась гроза, я пряталась в доме, забившись в угол. Рев бури похож на душераздирающие вопли чудовищ, которые один за другим бьют старые, почти полуразрушенные дома из красного кирпича. Как только я закрывала глаза, на меня набрасывались кошмары, и мои крики тонули в шторме. В это время я жадно надеялась, что мама ворвется в дверь, промокшая под дождем, прижмет меня к груди и заберет отсюда самым безопасным путем. Я сидела лицом к двери – мама должна прийти пораньше, я боялась, что если она опоздает хоть на минуту, буря убьет меня. Однако каждый раз меня ждало разочарование. Она не приходила. Я начала верить, что она совсем забыла обо мне. Даже думает, что я давно умерла. Даньчжэня для нее больше не существует.

      Поэтому я решила пойти к ней, расспросить ее, а то и оскорбить и спросить с нее все, чего я заслуживаю.

      Когда мы были маленькими, мы сами не знали, сколько раз подробно и реалистично описывали наших воображаемых матерей. Их внешность, прошлое, профессия, характер, тон голоса, манеры – с каждым разом становились все совершеннее. Жун Чуньтянь и другие братья без конца спорили, чья мать более красивая и любящая, и даже бились на кулачках. Жун Чуньтянь утверждал, что его мать