Неслучайно в народном сознании Пётр принял образ Антихриста, пришедшего заменить христианское царство господством Зверя. Именно свирепый враг своего народа мог выполнить задачу спасения феодального государства, не гнушались ни какими средствами, чтобы остановить буржуазные тенденции в развитии России, обессилить страну и заковать ее в военно-полицейские цепи.
Неудобства непредсказуемого буйства Петра, то заменявшего моду европейского света обличием завсегдатаев немецких кабаков, то кузнечными мехами надувавшего собутыльника через задний проход, пока тот не лопнет, то скандально возвышавшего безграмотного хама – искупались в глазах «верхов» его функциональной полезностью. Кто еще с такой яростью мог пытать и лично рубить топором стрельцов, истребляя их до малолетних и с маниакальным упорством создавая на месте разгромленной армии дворянские и крепостные полки, достаточно замордованные для успешного выполнения карательных функций?!
Перестройка государственных учреждений и военизация новосозданного громоздкого административного аппарата оставляла, вопреки декларированным целям, широчайшие возможности обогащения чиновников. А знать отнюдь не пострадала от притока в «верхи» отдельных выскочек: именно родовитое дворянство укрепило при Петре свои позиции, составляя основную и важнейшую часть окружения второго (после Лжедмитрия) российского императора[38].
Колоссальные потери в Северной войне, позорное поражение от турок, строительство на костях – все это имело смысл: страну надо было обескровить, чтобы подогнать под крепостной хомут. Петру удалось не только остановить естественный рост численности населения, но уже к 1710 г. сократить количество крестьянских дворов на 19,5 %, а местами – на 40–46 %[39]. Даже Верховный тайный совет тирана после его смерти констатировал, что народ приведен «в непоправляемое бедствие» и нужно срочно давать послабление, иначе драть налоги будет уже не с кого[40].
Понятно, какое значение имело для новой власти истребление памяти о временах царя Фёдора, Софьи и Голицына, которые многим представлялись царством свободы, справедливости и богатства. Требовалось доказать, что развитие страны началось с нуля – и это было сделано. Сделано основательно, на века.
Взгляд французского авантюриста
Приключения Нёвилля и его Записки о Московии
Во второй половине XVII столетия в западной половине Европы резко возрос интерес к государству, выходящему на международную арену в качестве великой державы. О России писали путешественники и ученые, послы и постоянные резиденты, аккредитованные в Москве, представители разных конфессий, военные и гражданские специалисты на русской службе, тайные агенты. В Германии, Австрии и Италии, Швеции, Дании, Англии и Голландии с интересом читали и публиковали исследования,