– Одним ударом, товарищи! – восхищенно заключил некто, по выправке – военврач.
Все поздравляли Шитова, по-братски сдержанно обнимались с ним, скользили холодным шелком полумасок по разгоряченному его лицу, избегали встречаться взглядом с испытуемым. По всему чувствовалось: что-то важное, ради чего, по-видимому, и состоялось затянувшееся действо, еще не произошло, но вот-вот произойдет.
– Поздравляю вас, брат, с присуждением вам, как бы, тридцатого градуса масонства, – церемонно произнес присутствующий здесь же Птицин, Великий Мастер. – Начиная с сегодняшнего дня вы, как бы, кадош, совершенный.
– Я клянусь… – начал было Шитов.
– Для осуществления казни настоящего Руцкого, изменника и клятвопреступника, – тихо указала маска Фуше-Крючкова, – вам отводится ровно месяц. То есть, не позднее 15 августа сего года при Ельцине должен начать работать наш сотрудник и вольный каменщик – Руцкой-2.
– Тирания падет… – потерянно зажевал посол.
– Будь готов! – взыскующе заглянул ему в глаза Мишка Чума.
– Всегда готов! – твердо отвечал Шитов.
У Щура возникло ощущение «боя с тенью». Что означает выдвинуться к Верховному Совету РСФСР? Войти в контакт с начальником охраны? Организовать охрану и оборону здания стами 2-го батальона Рязанского полка? Кто противник? Кто наши? Генерал раз за разом проговаривал про себя слова приказа, спущенного ему в Тушино, но они так и оставались мертвым набором слов.
То есть уяснить поставленную задачу не получалось. Как же тогда оценить обстановку, товарищ генерал? Принять решение? Протчее, товарищи офицеры?
Вследствие вышеуказанного – все через пень-колоду. Ни снаружи, ни внутри Белого дома Щуру целый час не могли сказать, кто начальник охраны. Наконец, подвели к полковнику милиции, но у того все не получалось унять тремор в руках. «В вашем камуфляже, – выдавил, слава Богу, – ехали бы вы отсюда, товарищ генерал». А Паше, чтоб ему пусто, все божья роса: «пошли полковника на хер и ищи батальон». Точно как в сказке: пойди туда, не знаю, куда. Сделай то, не знаю, что. Сказочники, мать их…
Водитель уазика, Сашка-сержант кожей осязал ярость генерала и по опыту знал, кого в такой ситуации назначат стрелочником. Но выхода не было. Куда ни сунешься – везде урны, палки, проволока. «Баррикады», блядь. Видела бы эта интеллигенция настоящие баррикады, как в Вильнюсе. А уж от «козла»-то сигают – прямо в лужу. А если танк?
– Правее держи, сержант, – зарычал Щур, – правее!
– Есть, тварищ рал. На лестницу?!
– Вперед!
– Есть.
Уазик впритирку, визжа бампером по гранитному парапету, вклинился в расщелину, оставленную с краю баррикады, как видно, для самих баррикадников.