Странно, но голос Джея стал лишь еще напряженней. Слова звучали рвано, будто он выплевывал их через силу. Хотя учитель, должно быть, даже не говорил. Беззвучно шевелил губами, помогая мыслесвязи, как сейчас Хаук. Пришлось заткнуться и подчиниться.
По лицу девочки скользнуло удивление. За ним и обида. Она еще раз помахала рукой и даже что-то крикнула. Но Пустошь забрала слова себе, позволив различить лишь звонкий голосок. Добрый. Задорный.
– Говорю же, она не…
Перед глазами мелькнула вспышка. Хаук тяжело приложился затылком, сапог учителя вдавил в землю – не встать, как ни старайся. Джей не разменивался на слова, по-простому поставив ногу на грудь. Стальную. Ощущения – блеск.
И стоило бы возмутиться.
Если бы землю в шаге от головы не взрыл новый выстрел.
Вспыхнул, но выдержал щит Джея. Еще раз. И еще. Всей энергией защищая лишь грудь. Стоять столбом на открытой местности – безумие! Но Хаук знал, что учитель не отступит ни на шаг. Из-за него, да. Потому что вокруг ни одного толкового укрытия, а за ближайший валун нырнула девчушка. Да так резво, что Хаук этого не заметил.
Давление на грудь исчезло.
«Времянка! И не вздумай вставать!»
Меткий выстрел мешает чужому. Смертоностный луч врезается в такой же. Вспышка. Горячий отголосок волны. Смазанное сумерками пятно нырнуло в сторону от еще одной полосы света. У чужака тоже нет укрытия. Но нет и поддержки. Для неизвестного и непонятного врага никто не поставит защиту.
– Это же «внешний»! Как мы! Так какого же черта?!
– Бродяги! Оба!
Слово не говорит ни о чем, но свою работу Хаук знает. Пальцы путаются с непривычки. Время тянется непозволительно долго. Враг уже добежал до укрытия, где ждет девчонка. Но и перед Джеем мерцает голубоватый щит, такой же, как купол. Слишком низкий – где-то Хаук ошибся – но обещающий жизнь и защиту.
А бой смолкает.
Степь снова тонет в тишине чужих мыслей. А сердце стучит так, что Хауку кажется – его слышит весь мир.
– Ждут, твари, – прорычал Джей. С коротким щелчком в пистолет вошла другая обойма. Белые. Пара метких выстрелов – и пробьют щит. Третий оставит от врага один только пепел.
Осознание накрыло такой горечью, что Хаук больше не смог молчать:
– Они же… Они «внешние», Джей! Как мы! И ты их…
– А ты предпочтешь сдохнуть сам?!
Цветной взгляд пусть и скрыт рыжей стеной очков, а горит холодной уверенностью. Будто там, за зыбкой защитой породы, не человек – еще одна тварь. Создание Пустоши, которое надо убить, чтобы выжить.
И Джей убьет.
Вовсе не потому, что неизвестные напали первыми. Сейчас Хаук видел: этим учитель стрелял бы и в спину. Но спорить, возмущаться и ныть, когда на кону стоит собственная шкура, глупо даже для недавнего «городского». Потом. Все потом. Вопросы, ответы, глупая истина мира.
А сейчас просто ждать развязки и подчиняться. Делать все, чтобы учитель не отдал жизнь в этом нелепом бою.
Джей снова выругался и переключился на ночной режим. Сумерки и без