Напротив их мрачного особняка с протекшей крышей виднелся такой же одинокий дом. Из него юноша и женщина наблюдали за тем, как пыльный красный седан остановился у соседнего дома, и оттуда, смеясь, вышли женщина и девочка.
– Они сюда жить приехали? – прозвучал хрипловатый тенор. – Я думал, так, на выходные, стариков помянуть.
– Может, хотят вещи увезти, – отозвалась женщина из-за плеча парня, вглядываясь в мутное стекло.
– Днем привозили коробки.
Женщина промолчала.
– Что будем с ними делать?
И вновь нет ответа.
Мелиссе показалось, что шторка в окнах соседнего дома пошевелилась.
– Мам, а соседи здесь все еще живут?
– Не знаю, – отозвалась та с крыльца. – Я их не видела, но дом не выглядит заброшенным.
Сегодня они разбирали коробки с вещами. Мелисса переносила одежду и творческие принадлежности в комнату наверху, которая раньше была гостевой. Посередине стояла широкая кровать с балдахином. Мелисса когда-то мечтала о такой, но эта была сырая, скрипучая и с затхлым запахом. Напольные часы, загораживающие дыру на обоях, громко тикали. Письменный стол, дубовый гардероб со скрипучими дверями и пыльными полками, заваленными постельным бельем, которым уже никто никогда не воспользуется, мутное окно с видом на соседский, не менее мрачный, дом – вот и вся обстановка. Мелиссе будет сложно привыкнуть. Кругом чувствовалась сырость, от старости все шумело и сквозило. Даже пушистые пледы и множество маленьких подушек не скрасили бы эту печальную картину.
Все казалось застывшим во времени: и эта комната, и этот дом, и сам этот чертов город. Мелисса приезжала сюда последний раз, когда ей было лет восемь. Она не могла ничего вспомнить, пока снова не увидела особняк. Все было неизменным, словно кадры из какого-то ретрофильма 50-х. Ковры, шторы, посуда, стеллажи, пыльные диваны, покосившаяся изгородь, оплетенная диким виноградом, узкая веранда с треснувшей доской – все на прежних местах, как в детстве. Самое жуткое, что жители словно тоже находились в этой консервации.
– Я нашла свой старый магнитофон! – воскликнула Грейс, появившись в проходе с убранными косынкой короткими волосами и в атласной пижаме.
– Вот это раритетище!
– Хватит старить свою мать, лучше пойдем на чердак и найдем мои кассеты.
Мамины ноги дрожали, взбираясь по чердачной лестнице. Сверху сразу же потянуло холодом и сыростью. Мелисса пожалела, что не накинула на себя что-нибудь. Одинокая люстра осветила желтым коробки и потертые стеллажи с ящиками и инструментами. Под покатой крышей умещались детская кроватка, велосипед и кресло, чья обшивка с восточным узором шла дырами, оголяя деревянный каркас. Стены сквозили, ветер призрачно завывал. Миссис Санлайт уперла руки в бока, осматриваясь, а