– Я знаю, что ты встречался с Хозяйкой Сада, – голос женщины теперь походил на мурлыкание сытой кошки. – У меня свой сад, каменный. И свое подземное царство. Мне нет нужды влезать в земные дела, разве что для развлечения.
В сказах Бажова упоминались «развлечения» Хозяйки Медной горы, и Варламов поежился.
– Надеюсь, ты не станешь обращать нас в своих мастеров? – спросил он.
– Вы не приучены к горному делу, какой из вас толк. Но пойдем.
Открылся проем в другой зал. Стол, табуретки, большая кровать – все из меди. Стены опять малахитовые, но с алмазным блеском. Потолок темно-красный, с цветами. Всё как у Бажова, наверное тому дали заглянуть сюда.
– Садитесь, гости дорогие. Поговорим.
Сели за столешницу из малахита, прямо дворцовая роскошь. Хотя куда там земным дворцам! Платье Хозяйки изменилось, засверкав алмазной россыпью. Словно меняющиеся облачения Лилит, но красота той была жгучей и соблазнительной, а у этой холодной. Вспомнилось и то, что Хозяйка предлагала камнерезу Степану выйти за него замуж…
– Спасибо, что помогла выбраться из шахт. – Сказал, а в голове мелькнуло: «Выбрались ли?»
Хозяйка взмахнула рукой, будто в ответ, но из стены появилась приземистая девушка в золотистой одежде. Оттенки золотого неуловимо переливались.
– Принеси еды и питья. Вина и… – она глянула на отца Вениамина, – чего-нибудь покрепче.
– Хотела спросить, – она повернулась к Варламову. – Зачем ты влез в эту игру? Здесь ты в безопасности, мое могущество велико, но наверху тебя будут преследовать. И люди, и подобные мне.
Похоже, не собирается оставлять здесь, это хорошо. Но надо быть осторожным. Очень осторожным. Хотя лучше, пожалуй, сказать правду.
– Я любил девушку, – сказал он. – Вышло так, что только Хозяйка Сада могла спасти нас. Взамен я дал ей обещание.
– Не жалеешь? – холодная ирония прозвучала в голосе.
– Пока нет, – вздохнул Варламов.
На этот раз из стены появилась целая вереница золотистых девушек. Все низкорослые, движения проворные, скользящий шаг. Каждая несла поднос. Миг – и перед Варламовым оказалось блюдо, вилка и нож, все из серебра. Хрустальный бокал – настоящее произведение искусства. Отцу Вениамину поставили графин, тоже из хрусталя, и стопку поменьше. Одна из девушек открыла темную высокую бутылку, налила Хозяйке, потом Варламову. Отец Вениамин покрутил головой и налил себе сам.
– За встречу, – сказала Хозяйка. – Чтобы у вас остались самые лучшие воспоминания.
Голос музыкальный, но слова будто граненые, каждое отдельно от другого.
Варламов пригубил вино. Тягучее, темное и будто наэлектризованное – одно из лучших, что он пил. В голове слегка зашумело, будто отдаленный прибой. Интересно, откуда под землей виноградники?
Отец Вениамин крякнул и поставил пустую рюмку. – Да уж, – неопределенно сказал он.
Хозяйка