Теперь тайна обрела Марьянины черты.
Раньше он встречал Марьяну несколько раз, большей частью на темных тропинках. Мама приносила ей одежду и еду. Их встречи были прочувствованными и длились лишь несколько минут. Иногда они не встречались подолгу, и Марьянины черты стирались из его памяти.
Он приткнулся в темном углу, завернулся в какую-то овечью шкуру, и сдерживавшиеся до сих пор слезы брызнули и залили ему лицо.
– Мама, где ты? Где ты? – стонал он, как брошенный звереныш.
Наплакавшись, он уснул, и во сне очутился дома, а точнее – в своей комнате. Все было на месте. Вдруг появилась Анна и встала в дверном проеме. Она подросла и была одета в традиционное украинское платье. Оно шло ей.
– Анна! – закричал он.
– Что? – ответила она по-украински.
– Ты разучилась говорить по-немецки? – испуганно спросил он.
– Не разучилась, но я очень стараюсь не говорить по-немецки.
– Папа говорит, что родной язык невозможно забыть.
– Так оно, наверное, и есть, но я так старалась, что немецкие слова не лезут мне на язык, – сказала она на беглом украинском.
– Странно.
– Почему?
– Странно говорить с тобой по-украински.
Анна улыбнулась хорошо знакомой ему улыбкой, в которой смешались застенчивость и довольство собою.
– По-французски тебе тоже трудно говорить?
Она снова улыбнулась и сказала:
– В горах не говорят по-французски.
– Когда мы вернемся после войны, снова будем говорить по-немецки, правда?
– Полагаю, да, – сказала она как взрослая.
Только теперь он увидел, как она изменилась.
Она выросла, пополнела и стала больше похожа на юную крестьянку, чем на знакомую ему Анну. Кое-какие черты лица остались прежними, но стали более округлыми и полными.
– Анна! – сказал он.
– Что?
– А до конца войны ты не вернешься к нам? – спросил он и сам удивился своему вопросу.
– Мой дух все время здесь, но мое тело пока что должно быть в горах. А ты?
– Я пока что буду у Марьяны.
– У Марьяны?
– Такое впечатление, что она хорошая женщина.
– Надеюсь, что ты не ошибаешься.
– Мама тоже сказала мне, что она хорошая женщина.
– Как бы там ни было, остерегайся.
– Кого?
– Этих женщин, – сказала она и исчезла.
За миг до пробуждения Хуго успел увидеть, как Анна уменьшается до привычных ему размеров. Он так обрадовался, что она не переменилась, что от избытка чувств захлопал в ладоши и закричал «Браво!»
Он снова осмотрел чулан. Глаз остановился на цветастой широкополой шляпе, напоминавшей шляпы фокусников, которая висела на гвозде. Марьяна – фокусница, промелькнула у него мысль, ночью она развлекает посетителей цирка, а днем спит. Цирк ей как раз подходит. Тут же