– Я думал о дяде Зигмунде, – честно ответил он.
– Бедняга, хороший человек.
– Вы знакомы? – позволил себе спросить Хуго.
– Со времен моей юности. Он был красавчик и вдобавок гений. Твоя мама была уверена, что он станет профессором в университете, да он пристрастился к рюмашке и порушил свою жизнь. Жалко. Он ведь хороший дядя, правда?
– Всегда подарки мне приносил.
– И что, например?
– Книжки.
– Он иногда приходил ко мне, мы болтали и смеялись. Он всегда смешил меня. Где он теперь?
– В рабочем лагере вместе с папой, – поспешил ответить Хуго.
– Я очень любила его, мечтала даже выйти за него замуж. Ты еще голоден, пойду принесу тебе бутербродов.
Хуго нравится еда, которую Марьяна ему приносит. В гетто еды не хватало. Мама делала все возможное и невозможное, чтобы приготовить еду из ничего. А здесь еда вкусная, особенно бутерброды. Благодаря этим бутербродам это место представляется ему большим рестораном, куда приходят люди со всего города, вроде ресторана Лауфера, куда родители ходили на его день рождения и на день рождения мамы. Папа свой день рождения отмечать отказывался.
Поев бутерброды, он спросил:
– А школа здесь есть?
– Я тебе уже отвечала – есть, но не для тебя. Ты теперь скрываешься у Марьяны до конца войны. Дети вроде тебя должны скрываться. Скучно, да?
– Нет.
– После обеда будем купаться. Пора уже приготовить горячую ванну, правда? А пока что я принесла тебе маленький подарок, крестик на цепочке. Сразу и надену его тебе на шею. Это будет твой талисман, он будет оберегать тебя. Его нельзя снимать ни днем, ни ночью. Подойди поближе, я тебе его надену.
– Все дети тут носят такие?
– Все.
Хуго почувствовал себя как в тот день, когда его вызвали к доске получать табель и учительница сказала: „Хуго хороший ученик, а будет еще лучше“.
Оказывается, тут есть ванная – за шкафом в Марьяниной комнате. С широкой шикарной ванной, маленькими шкафчиками и тумбочками, скамеечкой, мылами всех цветов и бутылочками духов.
– Я принесу два ведра горячей воды, добавлю холодной из-под крана, и устроим райскую ванну, – сказала Марьяна радостным голосом.
Хуго был поражен этим разноцветным великолепием. Это была ванная, но отличная от виденных им. Нарочитая роскошь как бы говорила – тут не только моются.
Вот ванна и наполнилась. Марьяна попробовала воду рукой и сказала:
– Чýдная вода. Теперь раздевайся, миленький.
Хуго на миг замер от удивления. С тех пор как ему исполнилось семь, мама перестала его мыть.
Марьяна, увидев его смущение, сказала:
– Не стесняйся, я вымою тебя душистым мылом. Окунайся, милый, окунайся, и я тебя тут же намылю. Сперва окунаются, а только после намыливаются.
Смущение улетучилось, и какая-то незнакомая нега обволокла его тело.
– А теперь