Солонго. Том 3. Марина Новицкая

Мы обнялись, между нашими сердцами был малыш, он крепко спал, причмокивая во сне, так мы напитывали его нашей любовью. Вот оказывается, счастье неиссякаемо и оно может быть таким сокрушительно сильным, таким сверкающе-ярким и чистым, как камень в подаренном мне перстне Бадмажуная. Слова были не нужны, мы легли спать и проснувшись еще до рассвета, я покормила ребенка и стала собираться. Надела новую, предназначенную для кормящих рубашку и новый красивый дорогой халат, подарок отца, переплела косы, вплетая в них специальные ленты, расшитые бусинами, Куандык пошел за водой на реку и вернулся с мокрыми волосами и свежим умытым лицом, улыбнулся мне, оделся и мы приготовились к ритуалу. Я решила, что свадебным будет покрывало, подаренное и расшитое для меня Айзере. Пришли все дети и Маха. Почему-то мне не хотелось видеть Мохлико и я тихо сказала Махе чтобы они с Хоргонзул и Айзере сделали все сами. На нас за четыре конца должны были набросить покрывало члены наших семей. Но никого из семьи Куандыка не было и тогда, посовещавшись, мы решили, что за один конец возьмет покрывало отец, за второй конец Маха, как самая старшая женщина в семье, а за остальные два конца Бакыт и Айзере. Когда все собрались, отец достал привезенные с собой ваджру и колокольчик и начал ритуал. Уже к полудню на нас набросили свадебное покрывало и я стала женой Куандыка. В полумраке покрывала он прижал к своей груди мою голову и биение наших сердец обрело единый ритм.

      Вечером на площади был устроен пир для всех Охранителей Степи и нашего рода, мы призвали Бадмажуная и я явно почувствовала его присутствие, в атмосфере царили радость и любовь. Все пели и танцевали, все затянулось допоздна, огонь в очаге на площади, запах поднесенного дыма и пенного пива, хмельные громкие разговоры и смех, я была рада, что всем было хорошо этим чудесным весенним вечером.

      На следующее утро, на заре Куандык покинул кочевье. Мы расстались с легкостью, не было тоски расставания и тревоги. Я вдруг ощутила насколько важен был этот ритуал, все восприятие наших отношений сильно изменилось, а казалось бы, такой простой жест… И тут прямо в моем уме прозвучал неповторимый, глубокий голос Бадмажуная:

      “Все в твоем уме, Солонго, и счастье, и радость, и горе”.

      Я вернулась к ребенку, залюбовалась маленьким, еще сморщенным личиком и подумала, что с рождением этого сына мое материнство я чувствую по-другому. Раньше рождение детей воспринималось мной, как выполнение моего долга, долга каждой женщины, продолжить род мужа, в который я вошла и стала его частью, а сейчас рождение сына было радостью, счастьем от того, что это продолжение не только рода моего любимого мужчины, но и меня, это плод нашей любви. И от этого было еще радостней.

      Вскоре в юрту пришел отец. Я встала и бросилась ему навстречу:

      – Отец, отец, благодарю тебя! Ты сделал мне большой подарок! Набросил на нас свадебное покрывало, а я ведь даже не мечтала об этом…

      – Что ты, дочь, я просто выполнил свой долг, долг отца. Я несу ответственность за тебя и за всех моих детей и внуков. Я взял