Из кабинета математики мы вышли такие грустные, как будто нам поставили по двойке.
– Что будем делать? – говорю я.
– Надо идти сдаваться, – вздохнул Женька, – чистосердечное признание облегчит нашу участь.
Мы же на олимпиаде ничего не решим…
И мы вернулись обратно. Осторожно заглянули в кабинет математики.
– Заходите, заходите, – пригласил нас Сергей Алексеевич, как будто ждал. – Я так и думал, что вы придете.
Мы с Женькой переглянулись.
– Я во время войны был полковым разведчиком – чего только не пришлось мне повидать!
– Так вы, наверное, уже догадались, – начал было я, но Женька больно наступил мне на ногу.
– Конечно, догадался. – Сергей Алексеевич хитро улыбнулся. – Опыт разведчика. Я вам ваши пятерки не в журнал ставил, а в отдельную тетрадочку. Но что важно, вы ведь, когда задачки списанные у доски объясняли, кое-что понимали, поэтому напрасно хитрость ваша не пропала. Но контрольную вам придется написать. Вам, ребята, надо заниматься каждый день, и толк из вас будет, вы ведь способные.
– Конечно, мы способные, – поддакнул Женька, – еще какие способные, нам с Костей только позаниматься, и мы с ним будем знаменитыми математиками, как Бойль-Мариотт.
– Ну и балда ты, Женька, ведь Бойль и Мариотт – это два разных человека, и не математики они, а физики, открывшие один закон, – поправил я Женьку.
– Но ведь все физические вычисления не обходятся без математики. Без математики никуда, верно? – сказал Женька.
– Да, математика – великая вещь! – я посмотрел на Сергея Алексеевича.
Он улыбнулся и добавил:
– Совершенно верно!
Дуэт
Мне тринадцать только что исполнилось, Рите – пятнадцать. Мы играем дуэт. Она на саксофоне, я на своей трубе. У нас хорошо получается – так говорит наш преподаватель Владимир Романович. Девушки, играющие на саксофоне, – редкость, разве что в фильме увидишь «В джазе только девушки», и то он старинный. Но у Риты здорово получается. Я у нее как-то спросил:
– Рита, а почему именно саксофон, ведь девушки в нашей музыкальной школе играют в основном на фортепиано, флейте, скрипке, арфе, а здесь саксофон?
Она коротко ответила:
– Нравится.
И все стало понятно.
Рита выше меня на голову, в этом вся беда. Я даже когда играю, на цыпочки чуть-чуть встаю, чтобы быть вровень, но ничего не получается. Рита это как-то раз увидела и говорит:
– Ничего, вырастешь скоро, и уже я тебе буду по плечо.
И смеется. Смех у нее заливистый, а улыбка… Рита часто звонит мне домой, спрашивает, что задано по сольфеджио. Она пропускает сольфеджио, говорит, что у нее тренировка совпадает по времени. Знаем мы эти девчачьи тренировки – аэробика там какая-нибудь, или шейпинг, или художественная