Я глазами показал Владимиру Романовичу. Все во мне кипело! Владимир Романович, дирижируя палочкой, строго посмотрел на Алешу Ручкина, и он прекратил нажимать на кнопочки. Но поздно – мое соло кончилось.
Когда нас записали, я положил трубу в футлярчик, подошел к Ручкину и врезал ему. Мне было очень обидно, ведь я так старался, а он ничего не играл, только нажимал на кнопки, а его тоже сняли. Владимир Романович нас разнял, отвел Ручкина в сторону и говорит ему:
– Не поработав, славы все равно не получишь! А из оркестра я тебя выгоняю на один месяц. Подумай.
По телевизору нас все-таки показали в музыкальной передаче. Я позвонил всем своим, всем-всем-всем.
И они смотрели и слушали наш оркестр, несмотря на премьеру фильма, который шел по первой программе. А так как Алеша Ручкин выше меня, то многие знакомые и родственники, которые меня давно не видели, звонили и удивлялись:
– Как ты повзрослел.
А мой лучший друг Женька спросил:
– Ты, Костяк, зачем волосы-то покрасил в рыжий цвет?
Ура! Мы дежурим
Наш класс дежурит.
– Дежурить по школе, – внушал нам классный руководитель Виктор Борисович, – это ответственная работа. Многие ребята на переменках так бегают, что даже голову теряют.
Мы засмеялись. И правда, когда мы играли как-то раз на переменке в пятнашки, Мишка Загоруйко разбежался так сильно, что вовремя не смог остановиться и врезался в стенку головой. Потом его неделю в школе не было, ему даже рентген в больнице делали, но все обошлось. Вот как бывает.
А моя мама как-то пришла в школу во время перемены, так она потом сказала, что мы в школе на головах ходим.
Виктор Борисович разделил нас по парам, кто с кем дружит (а я дружу с Женькой), дал красные повязки на рукава и сказал, чтобы мы немного по-раньше пришли в школу.
Назавтра мы с Женькой пришли без пятнадцати девять и встали между вторым и третьим этажами. Смотрим, значит, чтобы никто по лестнице не бегал. Лестница у нас в школе крутая, здание старинное – раньше здесь была женская гимназия, вот и лестницы остались такие, а перила с узорами. Красиво!
Звонок на урок. Мы идем в класс. После урока – на переменку, опять дежурим.
– Мы хозяева школы, – гордо сказал Женька.
И правда. Мы отвечаем за порядок в школе, значит, мы хозяева и есть, а как же без хозяина. Без хозяина пропадешь – анархия будет сплошная, кто куда.
Я вижу: бежит первоклашка, я ему говорю:
– Стой, бегать нельзя. Упадешь, разобьешься.
Он слушается, идет спокойно. Смотрю, с третьего этажа по перилам резво съезжает по виду вроде девятиклассник. Я так вежливо его дальше не пропускаю, говорю:
– Нельзя ездить по перилам – упадешь.
А он мне:
– Отвали,