Толпа завыла в ужасе, но я смотрела не на нее – только на две фигуры на эшафоте. Палач сотворил теперь священное знамение на своего двойника. Призрак рассмеялся – жестко и жутко, а в следующий миг я вскрикнула вместе со всеми – с лица его клочьями поползла плоть, обнажая провалы глазниц и оскал черепа. Ошметки призрачной плоти продолжали сползать: открылся хребет, ребра и кости рук, таз, и наконец, голый скелет стоял перед палачом, зло и безжалостно хохоча таким знакомым смехом, – но в смятении, охватившем меня, я никак не могла вспомнить, где слышала этот смех.
Палач, дрожа, продолжал пятиться. Скелет сложился, рассыпался прахом, который унес порыв ветра. Человек, достигнув края эшафота, оступился, завопив, рухнул вниз, и я потеряла его из виду.
– Некромант! – Хорошо поставленный голос Первого брата перекрыл вой толпы.
В следующий миг еще один призрак вырос перед ним. Окинул своего двойника суровым взором и изрек:
– Твои чресла бесплодны.
Чресла? Братья же дают обет безбрачия… Несмотря на ужас, творящийся вокруг, я едва не рассмеялась сама над собой. После того, что пытался сделать со мной Михаэль, должна была бы понять истинную цену тех обетов. И призрак словно услышал меня.
– Ты попрал обеты, надеясь оставить наследника, но лишь зря обрек свою душу на вечные муки. Никого не останется в этом мире после тебя.
Первый брат отшатнулся. Рука его взметнулась было в священном знамении, но в следующий миг он овладел собой. Выпрямился, отворачиваясь от призрака:
– Здесь некромант! Найдите его!
Но братьям, кажется, стало не до него. Десятки призраков появились перед ними, десятки разных лиц. Каждый что-то вещал, и этот мерный гул заглушил даже паникующую толпу.
– Умрешь в одиночестве, – раздалось совсем рядом со мной. Я повернула голову. Матушка Епифания, держась за сердце, смотрела на призрачную сестру, продолжавшую: – Никто не будет плакать о тебе.
Что ответила матушка и ответила ли, я не услышала, потому как и передо мной возникла девушка с белой мраморной кожей и белыми же волосами. Я больше удивилась не ее появлению, а тому, насколько прекрасным и нежным было ее лицо.
– Все отвернутся от тебя, – сообщила она мне.
Сердце замерло, словно сжатое огромным кулаком, упало ледяным комом куда-то к пупку. Я судорожно схватила ртом воздух, осознав, что происходит.
Кто бы ни призвал этих призраков, они выуживали из души каждого самый потаенный, самый настоящий страх.
«Все отвернутся от тебя».
Я расхохоталась. Громко, неудержимо. Смеялась и не могла остановиться. Самое страшное уже случилось. А я жива.
Пока жива.
– Некромант пришел за ней! – завизжала Епифания, наставив на меня костлявый палец. – Найдите его!
Ну-ну, пусть поищут. Я злорадно усмехнулась. В толпе людей, в окружении домов, в любом окне, на любой крыше которых мог бы быть некромант. Если