Мама продолжала упорно защищать меня, хотя я вроде как не нуждалась в защите. Она была настроена очень агрессивно, как и мужчина напротив нее. Оба противоречили всем правилам и принципам, которые в нас вкладывали с самого детства.
«Никакой агрессии. Верьте тому, что делает правительство».
Было некомфортно ощущать себя яблоком раздора, я была бы не прочь уже вернуться домой, тем более что правду я бы все равно рассказать не смогла.
О нет…
Я могу сказать им правду, но мне нельзя. Нельзя ничего им рассказывать! Я же клялась темному, я должна держать свое слово, иначе он навредит не только мне – пострадают другие.
– Вы пойдете сами или нам помочь?
Люди в форме стали приближаться ко мне. Под влиянием клятвы я пятилась от них.
– Мне нечего вам рассказывать!
«Светлые не должны врать. Вашу ложь выдаст кашель».
Я действительно закашляла, это буквально развязало руки незнакомцам. Один из них отвел от меня маму, второй, схватив за плечи, заставил идти к автомобилю, брошенному прямо посреди дороги. Сопротивляться я не могла, хоть ноги иногда изо всех сил упирались в асфальт. Когда я догнала мужчину в костюме, он, не глядя на меня, сказал:
– Плохо врать, вы же знаете.
Меня будто холодной водой окатили. Мама начала возмущаться, что-то кричать, плакать. Мне даже не давали на нее взглянуть, хоть как-то ее успокоить, объяснить, что у меня все под контролем и что они не сделают ничего лишнего. Ведь это же правительство.
Когда я оказалась возле машины, мама затихла. Я хотела обернуться, но меня толкнули в салон, сели за мной следом и заставили смотреть вперед на дорогу. Весь путь я думала, как сделать так, чтобы никто не узнал о сделке. Повезло, что общаться со мной, пока я была в таком отвратительном состоянии, особо и не хотели. Они даже постелили тряпку на сиденье, лишь бы я ничего не запачкала.
Достаточно быстро мы добрались до огромного красивого здания в центре нашего мира, где располагалось правительство. У входа меня встретила чересчур приветливая девушка, одетая с иголочки, улыбающаяся так широко, что казалось, будто ей это тяжело дается. Она должна была проводить меня в «специальную комнату», так сказал ей незнакомец.
Из главного холла, где я столкнулась с толпой сотрудников и простых посетителей, мы, миновав огромную стойку регистрации, прошли в правое крыло. Я ушла в собственные тревожные мысли с головой, отвлеклась и из-за невнимательности врезалась грязной макушкой прямо в белоснежный пиджак девушки. Кукла отпрянула от меня, взвизгнула. Я тут же посмотрела на нее и столкнулась со взглядом, наполненным яростью. Ее ноздри гневно раздувались, в глазах полыхал огонь.
– Извините, – пискнула я.
Ты неуклюжее создание, Аврора.
– Ничего страшного, – сдержанно ответила она. И вот снова это лицо и натянутая до ушей