– Угу. Не хочешь мне рассказать, что у вас за херня происходит?
– Должен? – он сделал два шага к краю, бросая окурок вниз, и вернулся назад.
– Мы будем торговаться? Ну, это было бы весьма любезно с твоей стороны пояснить мне, во что я влипла. Раз уж я не стала участвовать в коллективном избиении младенца, – и плевать, что этот “младенец” был младше неё всего на полгода, а по росту так и вовсе превосходил.
– Брат, – коротко бросил.
– Серьёзно? У вас тут на залесских болотах от испарений с головой непорядок? – Грозная издала какой-то невнятный звук, похожий на недовольное звериное ворчание. – Когда-нибудь я перестану верить в людей. Но, кажется, не сегодня. Развивай давай свою мысль, жертва чужой репутации.
В ответ он впился в нее глазами с таким выражением лица, что сразу стало понятно – перегнула. Но отматывать назад Грозная не собиралась, так что отзеркалила собеседнику его гримасу, параллельно все-таки запаливая сигарету. Раз уж ввязалась во всё это, то будь добра вытягивать. Хотя, возможно, ей стоит бросить эту затею. Мирослава представила эту ситуацию – и мысленно сплюнула. Бросит она, как же. Права мать, ой права, она чертова наивная идеалистичная дура.
Хасс сдался первым, как-то словно сжимаясь на своей табуретке, зябко поводя плечами. Девушка не давила, хотя свист ветра в ушах раздражал, да и ожидание материнского звонка терпения не прибавляло.
– Ты же знаешь, что я полукровка? – дождался кивка и тяжелого вздоха “Ты б еще с сотворения мира начал. – Смески магов с инквизиторами не редкость, и проблем бы не было, если бы мой отец был чистым инквизитором.
– Нелюди? Но при таком раскладе склонность к водной стихии должна быть сцеплена с полом, с женским полом, хотя тут, конечно, бывают аномалии, если расположенность есть с двух сторон, и… Так, поняла, не перебиваю.
Хотя задачка была интересная. Если бы у Сашки не было этого наследия – от мавки, русалки, кикиморы, не важно, кого именно – то да, склонность к стихии не была бы странной, да и характер она носила бы другой, хотя мужчин-водников в принципе не много, так уж сложилось, что эта стихия считается традиционно женской. А вот при наличии крови нелюдей Хасс переходил в разряд аномалий.
– Да что тут говорить-то…
– Не давлю. Захочешь – потом расскажешь. Ответь только на один вопрос: мне есть чего опасаться?
Он весьма красноречиво пожал плечами. Понятно, ситуация не очень, но и не кромешный мрак. Сидеть на холоде было не слишком приятно, так что Грозная встала. Хасс посмотрел на нее потухшими глазами: все понятно.
– Пойдем. Мне сейчас уши надует.
– И это все, что ты скажешь?
– А какой реакции ты ждешь? Падения в обморок, истерики, мордобоя? Информация принята к сведению, большего я сейчас сделать не могу. Все. Пошли вниз, меня скоро матушка искать начнет. А с тобой потом решим вопрос. По мере возникновения проблем.
Мира