Значит, у Анабель, если она не обманула, точно такая же печать. Нужно узнать о ней побольше. Только как это сделать, не вызывая ни у кого подозрений?
В старших классах я подсела на женское фэнтези. Каюсь, был такой постыдный период в моей жизни, когда драконы и попаданки занимали меня куда больше, чем подготовка к экзаменам. И сейчас вдруг вспомнились давно забытые книги.
Вот уж не думала, что однажды сама стану «попаданкой», и тем более не думала, что придется использовать женское чтиво как инструкцию по выживанию!
Меня пробирает легкий смешок. Я начинаю тихонько хихикать.
Постепенно смех становится громче. Я зажимаю руками рот. Почти без сил опускаюсь на пол и продолжаю давиться смехом.
Это истерика. Это пройдет. Главное, чтобы никто ничего не услышал.
***
А ночью мне снится сын.
Яркое ультрамариновое небо, лазурные воды, что набегают на золотистый песок, пальмы вдоль кромки пляжа и белые запятые парусов на горизонте. Я чувствую тепло солнечных лучей, легкий бриз и даже горьковато-соленый запах моря. И слышу радостный смех ребенка.
Оглядываюсь вокруг. Мой сон будто сошел с рекламных буклетов турагентства. Но все его великолепие меркнет, когда вижу сына.
Артем стоит по щиколотку в воде – с голой попкой, в панамке – и заливисто хохочет.
– Темка! – ахаю я, не веря своим глазам.
А он, всплеснув руками, бежит ко мне по воде. За ним вздымаются тучи брызг и сверкают на солнце.
Я уже собираюсь встать и поймать его, как вдруг понимаю, что все это время меня обнимала мужская рука! Во сне я не вижу лица мужчины, но мой взгляд цепляется за белую рубашку, закатанные рукава, крепкие руки…
Павел? Это он?
Я хочу увидеть его глаза – и не могу. Сон не хочет мне подчиняться. Но от мужчины исходит волна тепла и надежности.
Я смиряюсь и просто шепчу:
– Как хорошо, что ты тоже здесь!
Склоняю голову ему на плечо, и объятие становится крепче.
Потом мы вместе строим замок из песка. Темка смеется, бегает вдоль воды с игрушечным ведерком, топочет ножками, оставляет следы на влажном песке.
Я не могу насытиться его видом.
Меня обнимают надежные руки, прижимают к твердому телу. В шепоте ветра и шорохе волн я слышу уверенный голос:
– Ничего не бойся, теперь я с тобой.
Я тянусь навстречу этому голосу, навстречу этим рукам, и вдруг… картинка меняется. Небо, солнце и пляж отдаляются, покрываются серым налетом, и сквозь них проступают совсем другие очертания.
Меня кто-то трясет.
– Да очнись ты уже! – слышу над головой раздраженное шипение.
Открываю глаза. И обнаруживаю себя сидящей в знакомой комнате, за знакомым столом.
– Ты?! – вскрикиваю, увидев свою мучительницу.
– Я! – зло ухмыляется Анабель. – А ты рассчитывала на кого-то еще?
– Что я здесь делаю? – игнорирую ее тон.
– Нет, это ты мне скажи. Какого гхарра ты творишь? Дарион был почти готов согласиться, почему ты позволила ему отпустить тебя?!
Смотрю