– Какой еще хахаль? – непритворно рассердилась я. – Вы хоть иногда думаете, что говорите?
Ираида до того удивилась, что чуть не въехала в идущую впереди «газель», чертыхнулась, свернула в первый попавшийся карман и остановилась. Я подумала, что сейчас она меня высадит, да и черт с ней, надоело терпеть ее бесконечное хамство, но она неожиданно спросила вполне человеческим голосом, что у меня случилось. И я ответила, что не могу дозвониться маме и волнуюсь.
– Звони соседям, может, они в курсе!
Однако одни соседи по площадке в отпуске, а другие недавно только купили квартиру, мы с ними толком и познакомиться не успели. Да еще маме эта пара отчего-то не понравилась, так что вряд ли она к ним обратится за помощью. Однако я решила позвонить тете Оле, в надежде, что она что-то знает.
Трубку схватили сразу же, и голос у тети Оли был радостный и оживленный.
– Да, Герочка, нас разъединили, мы не успели договорить!
Когда ситуация разъяснилась, из голоса тети Оли мигом пропали радостные интонации. Она довольно сухо ответила, что с мамой они уже несколько дней не созванивались и что она понятия не имеет, куда она подевалась.
Ираида, увидев мое лицо, сказала, что отвезет меня домой, потому что работы с меня в таком состоянии как с козла молока, а с начальником она сама все уладит.
Надо же, оказывается, она может быть нормальным человеком, когда захочет!
Мы долго ехали из-за пробок, я все время пробовала звонить маме и домой, но никто не отвечал. Я до того разволновалась, что даже забыла толком поблагодарить Ираиду Павловну, выскочила из машины и помчалась наверх, не дожидаясь лифта.
Дверь в квартиру была широко открыта, и сердце мое тотчас ухнуло вниз. Ограбили или маме стало плохо и ее увезли на скорой…
Очень осторожно я приоткрыла дверь и увидела маму, сидящую в прихожей на пуфике. Она подняла глаза и посмотрела на меня странно, как будто не веря.
– Марьяшка, это ты?
И я даже не стала ставить ей на вид за «Марьяшку». Дело в том, что я терпеть не могу мое имя Марианна. Это папочка удружил, и больше ничего я от него не получила. А теперь всю жизнь страдать должна, потому что вспоминаю этих ужасных сестер из старого фильма и их мамашу.
Представляюсь я Мариной, и на работе, и все знакомые знают, что Марианной лучше меня не называть. Вроде бы и с мамой мы договорились… ну ладно.
– Что случилось? – задала я традиционный вопрос.
Мама невнятно забормотала что-то про аварию, про такси и про больницу.
– Ты была в больнице? – испугалась я. – А отчего тебя так быстро выписали? Неужели ты самовольно ушла? Мама, это может быть очень серьезно! И что у тебя с телефоном, звоню-звоню, а он…
Мама по-прежнему смотрела как-то странно, потом зачем-то потрогала меня, отстранилась, снова провела рукой по лицу, повернула и оглядела сзади.
Уверившись, что вид у меня совершенно обычный – ну, если не считать того, что джинсы и рубашка здорово грязные после того, как мы с Ираидой