И не будет ни храма, ни ямы.
Только вечный берёзовый лес
Обрамлённый в оконную раму
Будет виден с высоких небес.
Будет город рекой разделённый,
По реке будут плыть облака.
Царь посмотрит вокруг удивлённо
И замрёт над бумагой рука…
* Яков Юровский, руководивший расстрелом царской семьи, до февральской революции имел своё фотоателье.
НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ЧАСОСЛОВ
Ода Екатеринбургу
Над серой Исетью в предутренней мгле
(Он самый любимый на этой земле),
Стоит дивный город мечты и надежд,
Как будто стряхнул тяжесть древних одежд.
И тянутся к небу высотки-дома,
Слегка огибая её берега,
Скрепляя мостами Уральский хребет.
В домах отражается небо и свет.
И рыжее солнце с Уктусской горы
Спускается в город, идёт во дворы
И там, у подъездов, где выход и вход,
Стоит и кого-то настойчиво ждёт.
И вот мы идём, на работу спешим
По зову своей – неспокойной души,
Найдя себе дело на тропах земных,
Наследники ветхой, седой старины.
И помним, как Пётр распростёр свою длань,
И вздрогнула возле Исети елань:
Средь сосен и ёлок, и гиблых болот
Поднялся России форпост и оплот,
Чтоб делать железо из горной руды.
Где редких вогулов терялись следы,
Вгрызаясь в породу – ещё недотрогу,
Здесь Пётр на восход обозначил дорогу,
Россию прославив во веки веков,
Под звуки оркестров и звон кандалов,
Под стоны злодеев различных мастей,
Крестьян, староверов, работных людей.
Стряхнув тишину и вселенскую грусть…
Звонит над проспектом «Большой Златоуст»
И слышно окрест, сквозь исетский гранит,
Могучее сердце России стучит.
Рабочее сердце. Надёжно вполне.
Надёжно укрыто в уральской броне.
И если ты слышишь, ты слышишь, мой друг,
Как в жилах клокочет Екатеринбург?
И если ты слышишь, то значит ты – наш,
Как «Виз», «Вторчермет», «Уралмаш» и «Химмаш»!
Екатеринбург
Храм Вознесенский в колокол зазво́нит,
Храм на Крови ответит, зазвони́т.
Их перезвон в Исети не утонет,
Меня к себе притянет, как магнит.
Иду к тебе, любимый город, славный,
Успеть с тобой в любое время дня
Услышать как проспект грохочет Главный
У ног лихого медного коня,
Как звон трамваев рушит перепонки,
Машины нудно шинами шуршат.
И поглазеть, как парни и девчонки
Проходят мимо, по делам спеша.
А я пройду по старенькой брусчатке,
Над ней не властны ни снега, ни дождь,
И всё у нас по-прежнему в порядке,
И там, где был, стоит всё тот же вождь.
Укажет