Октябрь в Valencia! На пляж!
На рыбное подворье!
Что за прекрасный раскардаш:
Октябрь, Valencia и пляж,
Сон Средиземноморья!
Las Fallas! Чудная страна:
От огненного края
Даль океанская видна,
Натянута, тугая
парчой испанскою в руке…
…на байке сердце бьется.
Мы собирались налегке,
Лишь пара croissants в рюкзаке
С водою из колодца!
Полдневный парк.
Полночный пляж.
Здесь дышит ткань сквозная…
…Ночной Валенсии мираж;
Что за прекраснейшая блажь:
Стремление к «не знаю».
В огромном Городе одни
Встречали быль и небыль.
Из той полночной беготни
Я помню только небо.
…И «Stracciatella».
Наших душ поединок…
стихотворение посвящается памяти русского писателя и историка Вячеслава Геннадьевича Манягина, с огромной благодарностью и любовью
Alleluja дождей…
Эхо брошенных в хаосе капель
вдоль листвы заалевшей,
ее ограняющих точно…
Наших душ и теней поединок:
скрестившихся сабель,
иль пера и бумаги
с проложенной новою строчкой.
Вензель дальней грозы,
скорых молний небрежная роспись,
византийская вязь —
горизонт, край ли чаши старинной…
Буря в недрах лозы виноградной —
созревшие гроздья
наливаются соком
из всех подземелий глубинных.
…Эхо гулких дождей…
И лиловым ли цветом поманит
жаркий хаос небес,
амариллисов влажная росцветь.
Лабиринт площадей Гейдельберга —
обрушено пламя
на готический крест,
на вобравший встревоженный воздух
Загудевший орган…
Чуткой плотью теснящихся ягод
давит холод пространств,
нависает густеющей тенью.
Укрывает туман те страницы,
что первыми лягут,
родословия Лоз
и немеющих листьев осенних…
Heidelberg: зодчий ночи
Здесь полночь. Тени по пятам.
Столетий бездна под ногами.
Молчащий город Мандельштам,
Звенящий город Мандельштам,
Где слово «Вечность» каждый Камень
В себе хранит…
Без суеты
В тепло полуночной купели
Вступаем…
Мыслимо ль в апреле
Здесь быть с великими на «ты»?
Страницы медленные эти,
И дряхлых голубых зеркал
Излом-Пикассо: Сны о лете,
Плюща колеблемые плети,
Судьбы слепой Читальный зал.
Серебряный скудельный век
Уносят в ночь стальные птицы.
Здесь – тишина библиотек,
И перевернутой страницы
Невольный шорох…
«Рай! ли, «Ад»?
Иль