– Вряд ли вас можно назвать инвалидом, – заявила она резко.
Сжав губы, Тревельон повел леди вниз по ступеням.
– Не знаю, миледи, как еще назвать того, кто не способен стоять, не опираясь на трость.
Она фыркнула в ответ.
– Что ж, можете считать себя инвалидом – хоть я и убеждена, что это не так, но требую меня называть как угодно, только не добычей.
– Прошу прощения, если невольно оскорбил вас, миледи.
– В самом деле?
Он сдержал тяжелый вздох.
– Странно, что мои вполне обоснованные замечания показались вам оскорбительными, миледи.
– Право же, капитан, теперь я понимаю, отчего вы до сих пор не женаты.
– Серьезно?
– Да кому захочется, чтобы его считали добычей, особенно женщине.
Вероятно, разумнее сейчас отступить.
– Возможно, мое суждение показалось вам слишком категоричным, однако вы должны понимать, миледи, что исключительно дороги своему семейству.
– Должна? – Феба остановилась, заставив остановиться и капитана, поскольку он не хотел ее отпускать. – Отчего же? Родные любят меня – и я плачу им тем же, – но должна признаться, что испытываю дурноту, когда слышу, как меня называют вещью, пусть и драгоценной.
Тревельон с удивлением взглянул на нее.
– Многие мужчины видят в вас драгоценную добычу. Вы сестра герцога, наследница…
– И вы тоже? – перебила его Феба.
Он смотрел на нее, такую хорошенькую, страстную, способную свести с ума. Разумеется, для него она далеко не добыча: не будь слепой, увидела бы это давным-давно.
Он слишком замешкался с ответом, и, сложив руки на груди, леди раздраженно усмехнулась:
– Так что же, капитан Тревельон?
– Мой долг – охранять вас, миледи.
– Я спрашивала не об этом, капитан! Для вас я тоже просто ценный объект? Шкатулка с драгоценностями, которую нужно беречь от воров?
– Нет, – ответил он со всей серьезностью.
– Это радует.
Она положила ладонь на его руку, и ее прикосновение было как раскаленное клеймо на его коже, невзирая на слои ткани, которые их разделяли. Однажды он не выдержит, и когда это произойдет, она увидит, что он не каменный.
Ни в коем случае.
Но это случится не сегодня.
За последней ступенькой была травянистая лужайка, а за ней – сад леди Фебы, лабиринт выложенных гравием аккуратных дорожек, петляющих среди причудливых клумб с цветущими растениями. Тревельон никогда не видел подобных садов. Во-первых, тут росли исключительно белые цветы: розы, лилии, ромашки всех сортов и десятки других растений, названий которых он не знал, потому что никогда не интересовался ботаникой. Вторую особенность этого сада можно было заметить, только подойдя поближе: висевшее в воздухе густое благоухание. Тревельон никогда не спрашивал, но и без того было ясно, что каждый цветок, растущий в этом саду, источал собственный аромат.