– Чего тебе? – спросил Килиан, не взглянув на меня, конечно, он же лидировал в гонке.
Брату восемнадцать, и он сильно походил на отца в молодости. Только папа был джентльменом даже в юном возрасте, а Килиан – раздолбай. Каштановые волосы торчали в разные стороны и закрывали красивое смуглое лицо. Глаза брата собрали в себе несколько цветов. Серый, голубой и зелёный. Тонкий, но внушительный нос у него был в отца, а у отца в деда. О да, таким носом можно было клюнуть, но мне всё нравилось. Килиан постоянно сжимал губы, отчего те становились узкими и безобразными. А ещё он любил их жевать. Отвратительное зрелище. Казалось, он сожрал красноту, ибо губы стали бледно-розовыми. Килиана считали самым симпатичным мальчиком в лицее. Ещё бы.
– Как дела? – я присела на край дивана.
– Все окей.
Как же меня бесила фраза «все окей».
– Мне жаль, что вы расстались с Элизабет, – я всегда старалась называть её полным именем.
– С кем? – Килиан на долю секунды приподнял бровь.
– С Лиззи, – я растерялась.
– А, да. Печально, – ответил он, но я не ощутила и крупицу печали.
Врунишка.
– Ты поэтому не навещал меня? – я решила подсесть к нему поближе.
– Отойди, ты мешаешь! – крик Килиана заставил съёжиться.
Мне сделалось не по себе, словно я пытаюсь втереться в доверие к незнакомому человеку.
– Ладно. Ладно, – я подвинулась обратно.
– Не хочу говорить о Лиззи или о чем-то ещё. Я занят. Уходи! – он сказал это с такой злостью, что кольнуло в груди. Я едва не заплакала. Слезы застряли в гортани, и накатила осязаемая боль.
– Ладно, – я с трудом взяла себя в руки и вышла из гостиной.
– Черт! Все из-за тебя, Рири! – я вздрогнула от ора Килиана. – Я проиграл из-за тебя!
Может, я действительно сделала нечто ужасное? Даже брат меня ненавидел.
В крохотном зале продолжал петь Elvis Presley. Доносился радостный визг мамы, наверное, папа поднимал её на руки и кружил.
Я поднималась по лестнице и ощущала обиду вперемешку с несправедливостью и ещё нечто незнакомое, напоминающее желание то ли мстить, то ли выпрашивать прощение, причём, встав на колени. Ни того, ни другого я никогда не делала.
Очутившись на втором этаже, я передумала идти в покои и побрела в гардеробная. Надоело ходить в одежде Барби.
Мама обустроила гардеробную в конце коридора. Пространство сияло от избытка света и персиковых тонов. Тут было столько выдвижных ящиков и шкафов, что не сосчитать. Мамины наряды занимали больше места, чем мои, папины и Килиана. Хотя сторона брата отличалась искусным беспорядком. Он никому не разрешал складывать