– Не видишь в этом смысла?– внимательно посмотрев на меня, спросил Валерий.
– Я не вижу смысла делать бомбы на кухне, забывая приготовить ужин, – ответил я. Мои слова рассмешили Валерия.
– Вот в чём дело! – хлопая себя по колену рукой и пригибаясь к столу от смеха, сказал Валерий. – А я всё думаю, какого ты тут забыл. То тебя здесь годами не видно, а то каждый день болтаешься.
– Не понимаю твоего веселья, – ответил я.
– С Милой поругался? – вместо ответа спросил Валерий, прищурившись, словно пытаясь по моему ответу понять вру я или нет.
– Нет. Но и друг друга понимать перестали, – ответил я. – Восемнадцать лет как-никак вместе. А за это время люди устают друг от друга.
– Бывает, – он наклонился ко мне. – Сейчас запрет на развлечения действует. За его соблюдением активисты следят. Приходят такие и всё слушают, слушают.
– Пытаются выяснить кто, где какой праздник затевает?
– Наушничают. У нас тут есть местечко, где можно отдохнуть с девочками посидеть. Вот они про это место прознать хотят. Раньше мы легко договаривались. Они на нас глаза закрывали. Мы деньгу отстёгивали, а сейчас все хотят закрыть и не дать народу расслабиться.
– И зачем ты мне это рассказываешь?
– Хочу предложить тебе отдохнуть.
– А может я твоё заведение сдам. Не боишься?
– Бояться – тогда и дело лучше не начинать. Да, и нет у тебя желания на чужом горе подняться. Вот видишь Вика? – кивнул в сторону мужчины за стойкой, что сидел с волосами, в которых цвела крапива.– Он может. Колючий, как внешне, так и по жизни. На днях брата сдал в комитет.
– За что?
– Тот высказался, что негативно к войне относится. У нас же сейчас как? Или поддерживаем или на заводе отрабатываем и проникаемся духом будущих побед, – Валерий скрипуче рассмеялся, а сам цепко продолжал на меня смотреть.
– За предупреждение, спасибо. Я, как всегда, всё пропустил.
– А тут и не было новостей. Пришли ребята и начали по-тихому всех скручивать. Но пока дошла очередь до тех, кто активно возмущался новым налогам, а до тех, кто пироги местные ест потому что с женой поругался – до них дела никому нет.
– Пока нет.
– Осторожность в любом случае не помешает, – ответил Валерий. – Хочешь покажу свою коллекцию стрекоз?
Меня никогда не интересовали коллекции. Смысла в редкостях я не видел. Но мне показалось, что Валерий хочет ещё что-то сказать. Что было не предназначено для этого зала.
– Стрекоз я ещё не видел, – ответит я.
– Вот и время на них посмотреть, – сказал Валерий.
Мы вышли из трактира. Идти пришлось недалеко. Где-то домов через десять, Валерий свернул в переулок, который вёл в тупик.
– Странное место ты выбрал для стрекоз, – заметил я.
– Приходится шифроваться и прятаться, – пожал плечами Валерий, спускаясь в подвал, дверь которого находилась ниже уровня земли