Ощутив ужасную неловкость от того, что Роберт говорит о ней в третьем лице, Лорейн закусила губу. Щеки против её воли залила краска. Очевидно, он думал, что она не знает бранцузского.
– Оставь это, Роберт! – отвечал по-тусски Павел Алексеевич, бросив взгляд на Лорейн. – Ты смущаешь милую Лору.
– Это я-то смущаю? – возмутился жених.
Неожиданно на ноги поднялся Эшли со своим бокалом.
– Какая любопытная тусская забава, – сказал он по-бранцузски, – проверять у гостей знание языков! Вы не находите, мадам Лорейн?
Покрасневшая невеста сказала, ни на кого не глядя:
– Нахожу, мсье Эшли. А ещё я не знала, что в Туссии свадьбу принято называть балаганом.
Она тут же прикусила язык, но дерзкие слова уже сорвались, выдав её обиду.
Павел Алексеевич чуть смутился, но ответил на тусском:
– Извините, бранцузский моего сына не очень хорош. Он хотел сказать «традиция», а не «балаган». По нашей традиции, если кто-то из гостей кричит «Горько!», жених и невеста должны поцеловаться.
Лорейн не то что целоваться, даже смотреть сейчас на Роберта не хотелось. Поэтому она обрадовалась, когда граф Эрдман добавил:
– Но я уже понял свою ошибку. Дадим молодым время освоиться в новой роли.
Гости принялись за еду и выпивку, а Лорейн смотрела в тарелку невидящим взглядом. Она думала, что Роберт извинится, но он ел и словно вовсе её не замечал.
Прием шел своим чередом. Гости пили за супругов Эрдман, все реже поглядывая в их сторону. Через некоторое время Роберт встал и направился за другой стол, где молодые люди, похоже его друзья, от души хохотали. Однако Павел Алексеевич перехватил его, и после короткой, но бурной, беседы Роберт вернулся к Лорейн. Её происходящее не радовало. Очевидно, что её муж был против этого брака. И она совершила огромную ошибку, приехав сюда.
Лорейн кусок в горло не лез, она хотела бы уйти. Единственное, что её удерживало в зале, – это предстоящая брачная ночь. Внутри все сжималось при мысли о ней.
Музыка звучала, блюда сменялись, а празднество становилось все более буйным. Гости пели песни, танцевали и смеялись. Лишь жених и невеста не участвовали в общем веселье. Лорейн лениво ковыряла кусок пирога, а Роберт опрокидывал один бокал с вином за другим.
– Вы не желаете десерт? – его приятный бархатистый голос вывел её из задумчивости.
Лорейн подняла глаза от тарелки. Роберт смотрел на неё с вежливым любопытством.
– Я уже сыта.
Неожиданно он тоже отложил вилку и обвел взглядом зал.
– Полагаю, нам уже можно уйти, никто все равно не заметит.
С этими словами он встал, так и оставив недоеденный пирог. Лорейн тоже поднялась. Сидеть здесь одной было бы совсем глупо.
Едва дверь зала закрылась за спиной, как супругов окутала оглушающая тишина. Лорейн с облегчением потерла виски.
Несмотря на большое количество выпитого, Роберт довольно твёрдо держался на ногах. Он деловито взял её под руку и повел на второй этаж.
Молчание