Я натягиваю рюкзак и падаю вперед, когда в поле зрения с визгом появляется пол. «Блииин!»
Ливви выбегает из своей спальни.
– Серьезно, Флора! Что у тебя там внутри? Похоже, ты собираешься путешествовать по Гималаям большую часть года или что-то в этом роде. Оставь здесь кое-какие вещи. Я могу положить их на хранение вместе со своим снаряжением.
– Но мне нужно все это.
– Ты упаковала летнюю одежду, не так ли? Даже после того, как ты пообещала, что не будешь этого делать.
– Ну и что с того, что я это сделала?
– Зачем тебе зимой в Лапландии летняя одежда?
Я разочарованно вздыхаю.
– Это чрезмерное подчеркивание, Лив. Что, если я встречу каких-нибудь гламурных путешественников-миллиардеров, которые подумают, что я – душа вечеринки, и предложат отвезти меня на свою частную яхту на долгие выходные на Багамы, а потом я застряну, потому что у меня есть только зимние шерстяные вещи? Ты же точно не можешь носить пуховик на Багамах, не так ли? Существует реальная угроза, что я спущусь с палубы и умру какой-нибудь трагической смертью в Атлантическом океане, и ты не найдешь моего тела и всегда будешь задаваться вопросом, что произошло. Я попытаюсь отправить сообщение с того света, например написать на запотевшем окне ванной, но ты, будучи такой помешанной на аккуратности, даже не прочтешь его; ты просто сотрешь его жидкостью для стекла…
– Если какие-нибудь миллиардеры пригласят тебя куда-нибудь, ты скажешь «нет», потому что это не твое дело.
– Ну а что, если…
– Открой рюкзак.
Я хмыкаю и открываю чертову сумку. Ливви выхватывает летнюю одежду и говорит:
– Нет, нет, нет, определенно нет, нет, да, нет. Что за черт? – Она разворачивает мою искусно спрятанную под футболкой стеклянную посуду. – Зачем тебе бокалы для шампанского?
Я закатываю глаза, как будто она самый тупой человек на планете.
– Чтобы выпить за мою новую жизнь, когда я приеду, конечно!
Она разыгрывает драматический спектакль «обиженный-надутый».
– Ты разобьешь их прямо в дороге. Если не раньше.
– Ладно, хорошо, я оставлю их здесь. Но это слишком раздражает, когда ты постоянно оказываешься права в чем-то.
Ливви ничего не говорит, но продолжает рыться в моих вещах, как будто ищет контрабанду или что-то в этом роде. Когда я замечаю легкое подрагивание ее плеч, я понимаю, что она плачет.
– О, Лив, не начинай всего этого, иначе мы никогда не остановимся! – Я наклоняюсь, чтобы обнять ее, и она вытирает глаза.
– Я