Адские разговоры. Станислав Лопатин

снаружи никто не охранял. На дверях отчетливо виднелась начерченная мелом пентаграмма Агриппы с некими словами на иврите на концах лучей. На первом этаже свет не горел, и мы поднялись по лестнице. На ступеньках стояли зажженные лампады – хозяин, вероятно, старался напустить побольше таинственности.

      – Сюда! Давайте живее! – раздался голос Бальтазарова из открытой двери. – Можете не раздеваться и не разуваться.

      Мы вошли в большой зал, уставленный по-царски роскошной мебелью и с большим камином. На кресле, похожим на трон, восседал Эмильен Ионович в черной мантии и такого же цвета головном уборе, похожим на скуфью священника, но с вышитой серебряными нитками пентаграммой. Он нервничал, поглядывая на карманные часы на цепочке.

      – Так-так-так, да у меня настоящий Новый год – Дед Мороз лично привез подарочек, который изменит не только мою жизнь. Молодцы, успели – до первой Черной Луны осталось полчаса. Аббас, можешь расслабиться. Пока резать головы не нужно.

      – Господин Бальтазаров, потрудитесь объяснить, что происходит? – сурово спросил Половинкин.

      – Ой, а кто обидел нашего зимнего волшебника? Почему у него не новогоднее настроение? – стал глумиться хозяин особняка. – Не парься, Дед Мороз, золотую рыбку, которая чуть не сорвалась с крючка, ты доставил. Теперь отойди в сторонку и наблюдай. Затем и до тебя очередь дойдет – расскажешь про свои фокусы.

      – Что за чушь про золотую рыбку? – меня распирала злость после шумного такси. – Вы, Эмильен Ионович, как маленький ребенок, верите в сказки? Хотите об этом поговорить – пожалуйста. Но сначала отпустите моих друзей. Немедленно! – показав готовность к схватке, я сбросил с себя куртку и остался в рубашке.

      – И отказаться от надежной страховки? Вот уж нет. А сказки, да, люблю. Они – просто переделанные истории, которые уже происходили. Я, знаете ли, по-своему воспринимаю слова Пушкина: «Сказка – ложь, да в ней намек». Помнишь сказку про Емелю, который из проруби вытащил щуку? У нас ведь то же самое произошло. Правда, из полыньи я достал ерша. Опять же спас ему жизнь, и теперь он обязан отплатить выполнением желаний. Справедливо, Ершов?