Глора не спала уже третью ночь. Она боялась уснуть. Ей казалось, что если она уснет, то обязательно закричит, как это уже не раз бывало. А закричать и получить порцию заряда, очень не хотелось. Поэтому она лежала с открытыми глазами, и вслушивалась в тишину, где блуждали беспокойные призраки мутантовых снов. Первые две бессонные ночи ей дались легко. Спать не хотелось. В воспоминаниях и мечтах они проходили быстро, не оставляя ни тени усталости. Но третью ночь ей пришлось бороться с настойчивостью глаз закрыться. Борьба длилась до самого утра. Глора терла глаза, ворочалась, подолгу сидела, обхватив колени руками-лапками, не позволяя сну овладеть собой. И так всю ночь.
А днем… Днем она боролась с другими чувствами: смертельной тоской. Эта тоска все сильнее и настойчивее навязывала мысль о самоубийстве. Целыми днями она обдумывала детали конца своей жизни, что даже видя горы еды, думала, не умереть ли ей с голоду. Ей было страшно приступить к любому из многих вариантов самоубийства, но в тоже время страх притягивал к себе. Что будет потом? После того, как вся жизнь вместе с кровью вытечет на пол, когда она перережет себе вены пластмассовым осколком пушки, который она припрятала под соломой? Эти мысли были ее тайной, но порой Глоре казалось, что Реги что-то подозревает. Иногда она встречалась с его взглядом, ей становилось не по себе. Он словно следил за ней…
Мутанты все реже и реже общались друг с другом. Только и делали, что спали и ели. Легче приходилось Карен и Хорту – им не было необходимости общаться при помощи вибрации воздуха, на помощь к ним приходила телепатия. Но даже такой способ общения им быстро наскучил. Не о чем было поговорить. Они сидели в разных углах клеток и дремали.
Иногда слышалось гневное рычание пса, его все раздражало. Он лениво слонялся по клетке, и в гневе швырял лапами все, что попадалось на пути.
Юлис время от времени тяжело вздыхал. Он все еще не желал мириться с поражением, все время думал, как изменить нынешнее положение, но ничего не мог придумать.
Рантр лежа изучал звенья своей цепи. Он все еще надеялся освободиться от нее. Вот если бы найти в ней слабое звено…
Моншер и Шора не меньше Юлиса были погружены в печальные думы о своем положении. Между сном и едой они придумывали разные планы освобождения, в которые мало верили.
Реги целые дни только и делал, что ел. Когда ему не хватало еды, он стучал в пол, откуда она подавалась, и получал еще.
Рабочие, обслуживающие мутантов редко беспокоили подопечных, но кормили даже сверх меры. Это была их работа.
Дерки в отличие от остальных спал днями и ночами. Моншеру не раз казалось, что он умер. Тогда Моншер просунув сквозь прутья свою лапищу, начинал щипать Дерки за хвост,