Ступая по мокрому берегу, а далее по воде в сапогах, мужчина через несколько минут вытащил лодку, стоявшую под беседкой, и подтолкнул ее. Заняв место на веслах, он подплыл к невысокому причалу, где ожидала Сашенька.
– Вашу руку, синьорина, – велел он, протягивая ей ладонь.
Стараясь не думать о том, что его рука без перчатки, как требовал этикет, девушка проворно вложила пальцы в ладонь и запрыгнула в качающуюся на воде лодку. Плюхнувшись на деревянное сиденье напротив, она отметила, что мужчина принялся грести, отчалив от берега.
Видя, как невольный попутчик с интересом настойчиво рассматривает ее, Сашенька чувствовала себя нервозно. Она жаждала скорее добраться до другого берега и наконец избавиться от этого навязчивого незнакомца, горящий взор которого смущал ее неимоверно. Чтобы разрядить напряженную обстановку, она спросила:
– Отчего вы называете меня так? Сеньорита? Вы итальянец?
– Испанец. Простите, я забыл представиться. Дон Эрнандо граф де Мельгар, советник в свите испанского посланника.
– Очень приятно. Хотя нет, мне неприятно, – тут же поправилась Саша.
– Могу я узнать ваше имя?
– Нет, – замотала она головой.
Не собиралась она знакомиться с ним, еще чего! Сейчас она выйдет из лодки и более не увидит этого господина, и нечего ему было знать ее имя. Завтра ее помолвка и другая жизнь.
– Почему же? Вам не понравилась моя серенада?
– Вы же пели ее не мне, а мадам Дерябиной.
– А если бы вам? – спросил он, и его лицо снова озарилось белозубой улыбкой.
Замерев, Сашенька недовольно посмотрела на него. Он забавлялся! Конечно смешно, какая-то глупая девица прибежала к нему на свидание, готовая непонятно на что. Боже! Это было так унизительно и глупо, что и не передать.
– Мы выяснили, что произошла нелепая ошибка, и вы обознались с дамой, не стоит продолжать эту тему, – строго заявила она.
– Вы не ответили, понравилась вам моя серенада?
– Нет.
– Неужели? Мне говорили, что у меня красивый голос, – опять оскалился он.
Глухо выдохнув, Сашенька попыталась успокоится. Этот испанец, похоже, собрался с ней еще и заигрывать. Он продолжал эти вопросы, как будто они сидели в гостиной, но они были в лодке посреди озерца в темноте и наедине. И это было возмутительно.
– Вы вытянули меня с бала этой своей запиской, напугали, с чего бы мне должно это все понравиться? И перестаньте улыбаться, мне совсем не весело.
Эрнандо долго молчал, продолжая мощно грести. Его взгляд уже в который раз прошелся по прелестному облику девушки. Она была невероятная. Какая-то воздушная и невыносимо прекрасная, с этими своими горящими от возмущения светлыми глазами. Ее неспокойный огненный нрав он распознал с первой минуты, едва увидел. Порывистая и искренняя, как ребенок, она так мило пыталась прекратить с ним общение и ретироваться из его компании, что у него с каждым мгновением нарастало желание, наоборот, познакомиться с ней поближе.
– Простите