И там, в полуобвалившемся остове кирпичного дома, она узнала, что есть на свете кое-что хуже изнасилования. Много хуже.
VIII
Приближалась полночь, но вечеринка только начиналась. Чаши для гостей, наполненные квалутом и амфетаминами – «Черной красоткой», «Бенни» и «спидами» сотен различных цветов и размеров, – уже почти опустели. На серебряных подносах от перекрещенных белых дорожек первоклассного чистого кокаина осталась только пыль, а в керамических вазах почти закончились макдоналдсовские соломинки для питья с красной полоской. Дом был наполнен людьми всех возрастов и фасонов одежды, начиная с костюмов от Билла Бласса и дискотечных платьев от Ива Сен-Лорана и заканчивая обрезанными джинсовыми шортами и футболками с рекламой кроссовок «Адидас» или «Найк». В огромной, слегка заглубленной гостиной, к которой притягивало большую часть гостей, слоями висел густой, сладкий наркотический дым. Когда переполнились все пепельницы, окурки начал принимать на себя бежевый ворсистый ковер, и прожженные в нем пятна диаметром с десятицентовик уже казались естественным узором. Кто-то стучал по клавишам рояля возле зеркального окна, выходившего к залитому голубым светом бассейну, кто-то играл на гитаре и пел, и ко всему этому прибавлялся гомон сотен людей, соревнующихся с громовым голосом Боба Дилана из двух динамиков «Боуз», стоимостью в тысячи долларов. Стены тряслись от грохота бас-гитар и ритма барабанов, не переставая дребезжали стекла. Какой-то человек в ковбойской шляпе попытался забраться на рояль, поощряемый эффектной блондинкой в облегающем черном платье. Стайка женщин сняла свои блузки и щеголяла в толпе, хвастаясь своим имуществом, а за ними следом таскались молодые люди со вздутием между ног. Мужчины постарше, в дорогих костюмах, уверенные в силе своих тугих кошельков, согласны были и подождать. Голос Дилана внезапно превратился в визг, когда игла стереосистемы процарапала борозду поперек пластинки, и ту сменили на «карс».
«Будьте вы прокляты! – подумал Уэс Ричер. – Я люблю Дилана. Зачем так издеваться над моими дисками?» Он улыбнулся и затянулся толстым косяком, медленно тлевшим между пальцами. «А, не важно, – успокоил он сам себя. – Завтра куплю новый». Уэс оглядел зал затуманившимися голубыми глазами. «Класс! Классная вечеринка, мать ее!» Сегодня ему казалось, что он получил ответ на вопрос, который терзал его чуть ли не все двадцать лет жизни. Простой вопрос, адресованный Богу: «Бог, Ты вообще-то на чьей стороне?» И сейчас, глядя на огненный глаз своего косяка, он знал, что ответ у него в кармане, только что прибыл в печенье с предсказаниями «Космик»: «На твоей стороне, Уэс. Бог на твоей стороне».
«Но так было не всегда, – подумал Уэс. – Чертовски верно!» Он мысленно представил себе Бога – пожилого, чуть одряхлевшего, в белом пальто «Лондон фог» и золотом кашне, призванном отогнать лютующий на большой высоте холод. Бог был бы подозрительно похож на самого Уэса Ричера в эпизоде «Старик в парке», и – да, давайте