Зевая, девушка расстегнула золотой пояс и бросила его на одеяла, а потом взялась за подол верхнего платья, чтобы снять его через голову.
Аллиандре опустила голову на руки и тихонько заплакала:
– Нам никогда не сбежать. И меня вечером снова накажут. Я знаю. Всю оставшуюся жизнь меня будут бить каждый день.
Вздохнув, Фэйли оставила в покое подол платья, опустилась на колени рядом со своей подданной и погладила ее по голове. Будь ты по положению выше или ниже, ответственности от этого не меньше.
– Временами я тоже этого боюсь, – тихо призналась она. – Но я не позволяю этим страхам завладеть мною полностью. Я обязательно сбегу. Мы обязательно сбежим. Аллиандре, нужно быть храброй. Я знаю, ты именно такая. Я знаю, что ты разобралась с Масимой и сохранила мужество и силу духа. И ты сумеешь взять себя в руки и сейчас, если постараешься.
Качнулся клапан входа, и в образовавшемся проеме появилась голова Аравин. Полная женщина не блистала красотой, но, как подозревала Фэйли, была из дворян, хотя никогда этого не утверждала. Несмотря на полумрак, Фэйли удалось разглядеть, что на лице пришедшей сияла улыбка. На Аравин тоже были ошейник и пояс Севанны.
– Миледи, Элвон и его сын хотят с вами поговорить.
– Им придется подождать пару минут, – сказала Фэйли.
Аллиандре больше не плакала, но продолжала лежать тихо и неподвижно.
– Миледи, не думаю, что вам следует это откладывать.
У Фэйли перехватило дыхание. Неужели? На это даже страшно надеяться.
– Я возьму себя в руки, – произнесла Аллиандре, поднимая голову, чтобы посмотреть на Аравин. – Если у Элвона то, что я надеюсь, – я не сдамся, даже если Севанна станет меня допрашивать.
Схватив пояс – если ее увидят за пределами палатки без пояса и ошейника, последующее наказание едва ли будет уступать тому, которое полагается за попытку побега, – Фэйли выскочила наружу. Морось почти прекратилась, превратившись во влажный туман, но пока лучше надеть капюшон. Влажный воздух все равно пробирает до костей.
Элвон, коренастый мужчина, уступал в росте своему сыну – долговязому парнишке Тэрилу. На обоих были забрызганные грязью белые одеяния из парусины. Тэрилу, старшему сыну Элвона, было только четырнадцать, но Шайдо не поверили ему, поскольку ростом он был со среднего жителя Амадиции. Фэйли с самого начала прониклась к Элвону доверием. О нем и его сыне среди гай’шайн ходили легенды. Три раза они сбегали, и каждый раз Шайдо оказывалось все труднее и труднее отыскать их и вернуть. И, несмотря на ужесточающееся с каждым разом наказание, в тот день, когда они поклялись ей в верности, они уже начали планировать, как предпринять четвертую попытку вернуться к своей семье. Фэйли никогда не видела, чтобы они улыбались, но сегодня улыбка озаряла и обветренное лицо Элвона, и скуластую физиономию Тэрила.
– Что у вас? – спросила Фэйли, торопливо застегивая пояс вокруг талии. Ей казалось,