Подчиниться приказу было совсем несложно. Севанна ночью не просыпалась, а когда она встала, то все ее разговоры свелись к выбору платья и украшений, особенно украшений. Изначально ее шкатулка для драгоценностей служила в качестве сундука для одежды, но теперь ее под самую крышку заполняла груда ювелирных шедевров, которым позавидовала бы любая королева. Прежде чем вообще что-то надеть, Севанна долго примеряла различные сочетания ожерелий и колец и изучала свое отражение в высоком зеркале, оправленном в позолоченную раму. Это смущало всех. Особенно Фэйли.
Она как раз дошла до появления Теравы с Галиной, когда все перед ее взором пошло рябью. Ее саму трясло! И это не плод воображения! Синие глаза Мейры расширились от изумления: она тоже это почувствовала! Волна ряби накатила снова, на этот раз мощнее. В ужасе Фэйли выпрямилась и отпустила подол платья. Мир задрожал в третий раз, еще сильнее, дрожь словно пронизывала ее, и Фэйли почувствовала, что еще немного – и она сольется с ветром или просто растворится в туманной дымке.
Тяжело дыша, девушка ждала четвертого удара, понимая, что на этот раз погибнет все, включая ее саму. А когда ничего не произошло, она облегченно выдохнула, освобождая каждую клеточку легких от воздуха.
– Что это было, Хранительница Мудрости? Что?
Мейра коснулась рукой своего запястья и, по-видимому, слегка удивилась, что ее пальцы не прошли сквозь кость и плоть.
– Я… понятия не имею, – медленно произнесла она. Встряхнувшись, Мейра продолжила: – Иди по своим делам, девочка.
Хранительница Мудрости подобрала юбки и, миновав Фэйли, почти бегом припустила прочь, разбрызгивая грязь в разные стороны.
Детей на улицах видно больше не было, но из палаток слышались плач и всхлипывания. Брошенные собаки скулили и дрожали, поджав хвост. Люди вокруг ощупывали себя, ощупывали друг друга, не обращая внимания на принадлежность к Шайдо или к гай’шайн. Фэйли обхватила себя руками. Конечно, она не бесплотна. Ей просто показалось, будто бы она превращается в туман. Конечно. Приподняв юбку – и так уже придется застирывать, – девушка сделала несколько шагов. А потом побежала, уже не заботясь о том, сколько грязи окажется на ней и на остальных. Она отлично понимала, что от очередной волны этой ряби сбежать не удастся. Но она все равно бежала и бежала, не жалея ног.
Палатки гай’шайн широким кольцом окружали высокую гранитную стену Малдена. Как и во внешней части лагеря, они представляли собой пеструю картину, но большинство из них были маленькими. В островерхой палатке Фэйли на ночлег с трудом умещались две, но, вопреки всему, там