– Но сейчас Комане ничто не угрожает.
Теперь я задумалась, можно ли сказать: «благодаря чарам твоей матери», – и тоже решила промолчать. Вместо этого я спросила:
– Что ты думаешь о новом наместнике Востока?
Пришел слуга и принес первое блюдо: латук, огурцы, фаршированные морским окунем, и пряные перепелиные яйца.
– Мы рады, что им стал Марк Антоний, а не Октавиан. После битвы при Филиппах побежденные строились в очередь, желая сдаться Антонию. Никто не хотел попасть в руки Октавиана: все знали, что он не ведает пощады. Некоторые пленники перед казнью просили Октавиана лишь о достойном погребении, но тот усмехнулся и ответил, что их тела будут пищей для ворон.
Есть ему явно расхотелось.
Да, такое я могла себе представить. Я воображала, как при этих словах Октавиан улыбается своей безупречной улыбкой.
– Власть над Востоком не могла отойти ни к кому другому, кроме Антония, – сказала я. – Наместнику предстоит подготовить вторжение в Парфию, и только Антоний может его осуществить. Кроме того, он служил здесь и раньше, он знает местные условия.
Я сделала маленький глоток белого вина, разбавленного горной водой. У него был легкий вяжущий привкус.
– А он… очень занят?
– И днем и ночью, – отозвался Архелай. – Особенно ночью.
Видимо, на моем лице отразилось удивление, ибо он счел нужным пояснить:
– Он неустанно занимается делами, принимает правителей и послов, совещается с чиновниками, выносит решения – которые, к слову сказать, все находят продуманными и справедливыми. Эфес – прекрасный город на море, с мраморными зданиями и мостовыми. Конечно, жителей Александрии этим не удивишь, но там есть кое-что, чего у вас нет: живописные окрестности, прекрасно подходящие для верховых прогулок. Несколько раз Антоний приглашал меня на эти прогулки и на охоту, так что я смог узнать его ближе.
Принесли новые угощения: жареные почки, копченого павлина и нарезанное ломтиками мясо быка. К ним полагалось три соуса: перец и мед, огуречный крем и порубленная мята в уксусе.
– Ну и каков он, по-твоему? – осведомилась я.
То было не праздное любопытство: грубость Деллия заставила меня заподозрить, что неожиданное возвышение повлияло на Антония не в лучшую сторону.
– Царь среди царей, – прозвучал неожиданный ответ, – и солдат среди солдат.
– О, ты хочешь сказать, что у него разные манеры в зависимости от ситуации! Меняет окраску, чтобы приспособиться к окружению?
Хамелеоны в человеческом облике никогда не вызывали у меня симпатии.
– Нет, я имел в виду нечто противоположное, – возразил царевич. – Я хочу сказать, что он всегда остается собой, вне зависимости от окружения. По сути своей Антоний человек скромный и честный. Что может быть более благородным и царственным?
– К сожалению, как раз среди знатных и могущественных особ подобные качества встречаются редко, – сказала я.
– Мне кажется, он вводит людей в заблуждение лишь тогда, когда без этого не обойтись, а на свой счет не